- Да.
Он ласкает меня, пока я ни начинаю задыхаться, кончики моих пальцев ни прижимаются к стене, а я не издаю маленькие стоны, стараясь не кончить. Но он все равно напоминает мне.
- Не смей кончать, Пьюрити, - предупреждает он. – Я хочу, чтобы эта киска жаждала меня весь вечер.
Разве он не знает, что каждый раз, когда он говорит мне не делать чего-то, это лишь больше заставляет меня захотеть сделать это? Я не смогу продержаться весь вечер.
Он перестает гладить меня, вытягивает пальцы и оставляет меня стоять у стены с моей жаждущей киской, но не надолго. Через мгновение он возвращается, чтобы вставить что-то еще между моих ног.
- Я собирался сохранить их на другой раз, но ты была очень хорошей девочкой в последнее время, и я знаю, что тебе нужно что-то ощущать внутри своей мокрой маленькой киски.
Я хныкаю, когда он что-то толкает внутрь меня, объясняя.
- Это вагинальные шарики со смещенным центром тяжести. Тебе придется сжимать свою киску весь вечер, чтобы они оставались там, куда я их ввел.
Я стону.
- Я не смогу делать это весь вечер, - протестую я. – Не смогу удержаться от того, чтобы не кончить.
- Ты способная женщина, и я надеюсь, что ты понимаешь это, - Гейб надевает на меня трусики, и моя юбка спадает вниз вокруг моих бедер. Он похлопывает меня по спине. – А теперь, мы можем пойти и поужинать?
Я едва ли могу идти, потому что меня слишком сильно отвлекают ощущения шариков и анальной пробки внутри меня. Кажется, что все мое тело напрягается, когда я пытаюсь идти, неся в себе все эти секретики.
- Кто-нибудь говорил тебе, что ты мудак?
Гейб берет меня за руку, ехидно улыбаясь.
- Ты себе даже не представляешь.
- Ты правда любишь издеваться надо мной.
Он прижимает меня ближе к себе и шепчет.
- Ты любишь, когда тебя пытают, маленькая девочка.
Думаю, он знает меня лучше, чем я сама.
Рядом с рестораном расположен небольшой бар, тускло освещенный и такой же модный, как сам ресторан. Это тот тип ресторанов, то место, где я никогда не была ранее, с маленькими столиками, пианистом и наряженными людьми. Несколько пожилых пар медленно танцуют возле рояля.
Другими словами, это классическое заведение для зрелых посетителей, совсем не такое место, где я чувствовала бы себя комфортно, заходя внутрь. Все внутри выглядят так, как будто у каждого из них есть яхты и виллы, и они родом определенно не из городов с такими названиями, как Саус Холлоу.
Гейб берет меня за руку и тянет в зал.
- Потанцуй со мной.
- Ага, во-первых, я не умею танцевать, - протестую я. У моего отца случился бы сердечный приступ, если бы он узнал, что я танцую – это одно из многих занятий, которые он считает греховными.
Очень иронично, учитывая мое состояние в данный момент (анальную пробку в моей заднице и вагинальные шарики в моей киске). Мой отец и понятия не имеет, о чем на самом деле ему стоило бы беспокоиться.
- Я научу тебя, - говорит Гейб.
- Во-вторых, я определенно не смогу танцевать, - я подчеркиваю последние слова, посылая ему взгляд, который говорит о том, что я действительно имею в виду то, что сказала, потому что я определенно не смогу танцевать, когда шарики могут выпасть из моей киски в любой момент.
Гейб лишь посмеивается. Этот ублюдок точно знает, что именно я пытаюсь ему сказать, а он смеется.
- Ох, думаю, ты сможешь, грязная девчонка. Только будь осторожна, ничего не урони.
- Задница, - выдыхаю я слово, когда он кладет руку на мою спину и направляет меня к середине зала, не давая времени на протест. Располагаясь перед всеми посетителями бара, он прижимает меня к себе, и, глядя мне в глаза, начинает синхронно с музыкой плавно передвигать меня вместе с собой.
Это было бы очень горячо, если бы мне не пришлось так сильно сосредоточиться на том, чтобы не выронить шарики из своей киски.
- Видишь, я же сказал тебе, что ты сможешь танцевать, грязная девчонка. Это все равно, что трахаться. А ты очень хорошо умеешь трахаться.
В этот момент мои щеки начинают краснеть, ведь он разговаривает со мной прямо посреди бара, полного старомодных людей, которые, вероятно, не обсуждают секс, и у них определенно нет секс-игрушек внутри какой-нибудь части тела прямо сейчас.
Я закрываю глаза, когда руки Гейба двигаются по моей спине к моим бедрам и располагаются там, прижимая меня к его бедрам.
Он твердый.
Святое дерьмо.
- Люди заметят, - шепчу я.