- Ну, и пусть,- мягко говорит он. – Они бы подумали, что я сошел с ума, если бы я не возбудился, пока ты танцуешь напротив меня, выглядя так, как сегодня.
- Но они будут осуждать это.
- Я здесь никого не знаю, - он кружит меня, а затем притягивает к себе так, что моя попка прижимается к его эрекции. Его руки остаются на моих бедрах, и он, раскачиваясь позади меня, шепчет мне на ухо. – А ты?
- Они пялятся.
На самом деле так и есть; это не просто мое беспокойство, которое переходит в панику. Люди смотрят поверх своих коктейлей и шепчутся друг с другом.
Это не то место, где вы сможете соблазнительно потанцевать со своей молодой девушкой, которая годится вам в дочери.
Я его девушка?
Я представляю все те вещи, которые они прямо сейчас шепчут друг другу, и это заставляет мои щеки согреться.
Гейб чувствует мое смущение, и его руки крепко сжимают мои бедра, не оставляя мне места для маневра – физически или умственно. Он прижимает меня к себе и не дает мне убежать от унижения в наш номер. От ощущений того, что я ношу под юбкой, танцуя с ним так, как мы делаем это, в то время как все наблюдают за нами.
Это мой самый страшный страх.
И то, от чего я больше всего возбуждаюсь.
Я только что поняла это.
Думаю, Гейб всегда знал об этом.
Он чувствует, что меня возбуждает, и нажимает на эти кнопки. У него существует множество способов нажатия на все мои кнопки, не только сексуальные.
- Я знаю, что люди смотрят, - шепчет он, прижимая губы к моему уху. – Они смотрят на тебя в этом платье и хотят тебя. Они хотят быть мной, и ласкать тебя, держа свои руки на твоих бедрах.
Мои щеки розовеют.
- Это не так.
Гейб не делает ничего особенно непристойного. Его руки не ласкают мою грудь и не ныряют между моих ног, а мое платье совершенно не вульгарное. Оно скромное, длиной до колен и очень стильное.
Но ощущается это так, как будто мы вдвоем стоим посреди бара голыми. Его тело прижимается ко мне сзади, его твердость толкает анальную пробку внутри меня каждым движением его тела.
Когда он лезет в карман и достает телефон, а другой рукой прижимает меня к себе, удерживая мою талию, мое сердце перестает биться. Я точно знаю, что он делает с телефоном. Низкая вибрация начинает проходить через мою киску.
Прямо перед всеми в этом баре.
- Это несправедливо, - шепчу я.
Пианист продолжает играть, и Гейб двигается вместе со мной.
- Я передумал насчет ужина, - бормочет он мне на ухо. – Я решил, что не смогу пережить этот ужин с тобой. Мы должны заказать обслуживание номеров.
- Слава Богу, - вздыхаю я.
- О, нет. Мы еще не уходим. Я передумал, потому что хочу, чтобы ты кончила здесь, а не за ужином.
- Я не буду этого делать, - категорически протестую я, пока он делает вибрацию сильнее. Мои руки опускаются вниз, чтобы схватить его за ноги и крепко сжать их.
- Остановись или я уйду.
- Перестань ныть. Ты кончишь здесь и сейчас, или я подхвачу твою болтливую задницу и трахну ее в лифте, пока мы будем возвращаться в номер.
- Нет, - настаиваю я, но слово больше похоже на стон, чем на протест. Вибрация мчится сквозь меня, на этот раз более интенсивная, и посылает волны тепла, омывая меня ими. Несмотря на то, насколько мой разум настаивает на том, что это самый ужасный из всех кошмаров в моем мире, мое тело откликается на эти ощущения.
Я закрываю глаза и представляю, будто он задирает мою юбку, достает свой член и толкает его внутрь меня прямо здесь, пока все в этой комнате смотрят на нас.
- Ты сказала «нет», но это возбуждает тебя, - бормочет он. – Ты не умеешь врать мне. Я знаю каждый дюйм твоего тела и знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь, чтобы я нагнул тебя прямо здесь, перед всеми этими людьми, и взял тебя.
- Неправда…
Боже.
Это совершенно так.
Я люблю наш грязный секрет. Мне нравится прятаться. Нравятся острые ощущения от того, что внутри меня прямо сейчас находится восхитительный секрет, что он наполняет меня, и что он приближает меня к оргазму прямо здесь, в то время как все эти скучные люди пьют свои коктейли и говорят о своих акциях и членстве в загородном клубе.
Мне нравится, что он собирается заставить меня кончить и что это полностью вне моего контроля. Нравится, что это предрешено, и что я ничего не могу с этим поделать.
- Сожми свою киску для меня, малышка, - шепчет он мне на ухо, посылая мурашки по моим рукам, когда я подчиняюсь. – Сожми ее и знай: я так чертовски тверд, что тебе повезет, если я прямо сейчас не кончу на подол твоего платья.
Эти слова не должны меня так сильно возбуждать.