- Так ты не ответила на вопрос, - говорит Луна.
- Какой был вопрос?
- Ты собираешься ему ответить? – она спрашивает.
- Это не важный вопрос, - прерывает Джез. – Важный вопрос в том, хочешь ли ты быть с ним?
- О-о-о, - соглашается Луна. – Да. Он тебе нравится?
- Любишь ли ты его? – поправляет Джез.
- Я никогда ни с кем не встречалась, - отвечаю я застенчиво. – У меня никогда ни с кем раньше не было секса.
Они просто пялятся на меня.
- Он на двадцать лет старше меня. Он достаточно взрослый, чтобы быть моим отцом. Он буквально ровесник моего отца! Серьезно, они росли по соседству. И он мой профессор, а…
Луна издает жужжащий звук.
- Неверно. Семестр закончился.
- Ладно. Он профессор, а я студентка, и…
Луна поворачивается к Джез.
- Ты знала, что она была влюблена в него, не так ли?
Джез пожимает плечами.
- Это написано на ней.
- Это просто интрижка, - говорю я им. – Мы занимались сексом. Я имею в виду, конечно, это был потрясающий секс. Умопомрачительный секс, если честно. Но ты не можешь просто влюбиться в кого-то всего за несколько месяцев, когда тебе восемнадцать лет, и это действительно глупо, не так ли?
Луна кладет руку на сердце.
- О-у-у.
- Не говори так, - протестую я. – Никто из вас не выслушал все причины, по которым я только что сказала вам, что я не могу быть влюблена.
Луна морщит нос.
- Я просто думаю, это так мило – то, что тебе кажется, будто у тебя есть выбор в этом вопросе.
Джез пожимает плечами.
- Любовь не всегда удобна, и она не всегда приходит тогда, когда мы ее ожидаем, Пьюрити.
Какое-то мгновение все молчат, пока Луна не поворачивается к своей матери.
- Поразительно. Это было очень глубоко, мам.
- Правда? – спрашивает Джез. – Я тоже так подумала. Я увидела эту надпись на подушке.
44
Габриэль
Мое сердце бешено колотится, и я весь в поту, несмотря на то, что на улице холодно, когда я останавливаюсь за углом и вижу припаркованную около моего дома машину. Мой брат выходит с пассажирской стороны автомобиля и захлопывает дверь.
- Что ты здесь делаешь? – спрашиваю его я, а мое дыхание заметно в холодном утреннем воздухе.
- Поверь, мне самому интересно, черт возьми. Это не я сидел около твоей подъездной дорожки в течение последнего часа, - отвечает Нейт. – Анджело притащил меня сюда.
Анджело выходит из машины со стороны водителя и сильно хлопает дверью.
- О, заткнись ты уже и перестань драматизировать. Не слушай своего тупого брата, Гейб. Мы не сидим здесь уже целый час. Мы приехали час назад – тебя не было дома, поэтому мы поехали и позавтракали. Мы вернулись сюда только пять минут назад.
- Я давал вам ключ от дома, - напоминаю я Анджело, когда направляюсь к двери. Я вспотел и теперь чертовски замерз из-за того, что перестал бежать.
- Да, но, ты же знаешь, как Нейт любит терять вещи, - говорит Анджело.
- Вот и доверяй теперь вам двоим ключ от дома, вы даже не сможете избавиться от моей коллекции порно в случае моей безвременной кончины, - бормочу я.
- Тебе нужно сделать новый, и я позабочусь об этом, - уверяет Анджело. – Каким образом, черт возьми, ты можешь бегать в такую погоду?
Я пожимаю плечами.
- Просто держу себя в форме.
Это ложь. Пробежать в такую погоду приблизительно десять миль – это не для поддержания формы. Это самобичевание. Наказание, все просто и ясно.
- Для меня такая погода – кошмар, – говорит Анджело, когда я открываю дверь. – Я еще согласен на 40 градусов жары, но -1 – увольте.
Мы втроем неловко останавливаемся перед дверью, когда я понимаю, что не могу пригласить их внутрь, потому что если я сделаю это, они увидят то, что внутри.
- Давайте, вы двое, быстрее. Это глупо, - ругает нас Анджело. Бывший футболист отпихивает меня в сторону, как будто я ничего не вешу, и заходит внутрь.
- Гейб, не будь мудаком. Будь вежливым и пригласи нас. Я не хочу отморозить свои яйца, только из-за того, что вы двое – упрямые идиоты.
Но я не поэтому не приглашаю их внутрь.
- Почему бы нам не пойти выпить кофе?
Анджело прерывает меня.
- Мы только что из закусочной. Теперь вы оба идете внутрь и исправляете все, что натворили, потому что это, вероятно, самая глупая ссора, которая у вас когда-либо была. И на самом деле, она выходит за рамки любого дерьмового спора, который у вас когда-либо был. Вы даже на Рождество не разговаривали друг с другом! Вы не станете встречать Новый год с какой-то глупой обидой на душе. Я не позволю вам.