– Она замужняя женщина!
– Вот как раз для того, чтобы выйти замуж, я и собираюсь бывать в «Юнион-салуне». На собраниях прихожан я вряд ли найду себе мужа.
Коди понял, что девушка решила, если нужно, пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы достигнуть желаемого. Если он откажет, она, чего доброго, отправится в «Юнион-салун» в одиночку!
– Согласен, – проворчал он мрачно.
– Вот и хорошо! – Девушка одарила его сияющей улыбкой. – Ты просто чудо, Коди!
– Допустим. Что дальше? – осведомился тот, внезапно припомнив, что от него требовалось что-то еще.
– В каком смысле – что дальше?
– Что еще я должен сделать? – нетерпеливо продолжал Коди. – Ты сказала «две вещи».
– Ах да!… – Ребекка отвела глаза и принялась нервно сплетать и расплетать пальцы. – В самом деле…
Пауза затянулась. Коди сердито покачал головой:
– Или говори, в чем дело, или я ухожу.
– Помнишь, ты мне кое-что обещал… ну, когда мы впервые заговорили о моем плане? – Лицо ее вспыхнуло, хотя она старалась держаться непринужденно. – Я думаю, надо проделать это до субботы… просто на всякий случай…
– На всякий случай? На какой это?
– Конечно, это может и не понадобиться… ну а вдруг! Кто знает, как повернется дело, и все такое… словом, научи меня прямо сейчас.
– Чему, черт возьми?!
– Как чему? Целоваться!
Коди невольно посмотрел на ее губы, и его пульс участился.
– Целоваться… – эхом повторил он.
– Ты обещал! – поспешно напомнила Ребекка, глядя, как краска заливает его лицо и даже шею в распахнутом вороте рубашки.
– Ну, обещал – и что? Я думал, ты давно выбросила эти глупости из головы.
В глубине души он вовсе не был уверен, что сможет хладнокровно дать ей урок самого невинного объятия, не то что поцелуя.
– Это не глупости, – отрезала Ребекка, – а важный пункт плана. Давай поскорее с ним разделаемся, чтобы можно было вычеркнуть его из списка.
Коди был оскорблен до глубины души. Для Ребекки его поцелуй – всего лишь этап на пути к другому мужчине! Что ж, раз так, он не собирается уступать ей в цинизме!
– И правда, – холодно заметил он. – Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.
Он встал, взял девушку за руки и рывком поднял ее со стула. Очевидно, ему до смерти не хотелось целовать ее! Ребекка ощутила укол обиды, быстро сменившийся любопытством.
– Что от меня требуется? – спросила она наивно, глядя снизу вверх в лицо Коди.
– Для начала положи мне руки на плечи, – угрюмо распорядился Коди.
Девушка осторожно коснулась его плеч ладонями. При этом их разделяло добрых полметра – лучше и не придумать! Коди наклонился, поколебался и выпрямился.
– Черт возьми, ты слишком маленького роста!
– Ну и что? – Ребекка была удивлена и раздосадована. – Разве это мешает тебе меня поцеловать?
– Мешает! – отрезал Коди, которому она едва доходила макушкой до подбородка.
Он взял Ребекку за талию и легко, как перышко, посадил на выступ старинного буфета, на котором она обычно раскатывала тесто. Это было так неожиданно, что у девушки вырвался удивленный возглас. И в самом деле, так они были вровень, и она, затаив дыхание, заглянула в зеленые глаза Коди. Его плечи под легкой голубой рубашкой казались очень теплыми, почти горячими.
– А что теперь? – спросила она низким, незнакомым голосом.
– Закрой глаза!
Девушка послушно зажмурилась, выпятила губы и замерла в ожидании. Ничего не произошло. Она бросила взгляд из-под прикрытых век: Коди смотрел на нее озадаченно.
– Что это? – наконец осведомился он.
– Как что? Губы бантиком.
Он только еще больше сдвинул брови, явно сбитый с толку.
– В одном фильме старшая сестра учила младшую, как целуются, – объяснила Ребекка, чувствуя себя довольно глупо. – По ее словам, надо выпятить губы… мне тогда показалось, что это странно смотрится – будто у нее во рту кусок кислого-прекислого лимона!
– Вот именно! Выброси этот идиотский фильм из головы! Просто закрой глаза и жди.
– Как, и это все? Больше от меня ничего не требуется? – разочарованно спросила девушка.
– Ничего! – отрезал он сердито, потому что и этого ему хватало с избытком.
Они по-прежнему оставались на некотором расстоянии друг от друга, потому что колени Ребекки упирались ему в живот.
– Ну ничего так ничего, – со вздохом уступила она и закрыла глаза.
Несколько мгновений Коди смотрел в ее запрокинутое, полное ожидания лицо. Оно казалось свежим и нежным, как полевой цветок, омытый утренней росой, густые ресницы покоились на щеках, едва заметно трепеща, а рот… рот был таким, каким он помнил его со дня поездки в город, – манящим. Коди подумал, что на такое лицо можно любоваться бесконечно, впивая его трогательную прелесть, его утонченную красоту.