— Для удовольствия, — на полном серьезе отвечает Алексей.. — И ты права. Я всегда получаю то, что хочу.
Я захлопываю рот и, очень жалея, что вообще его открывала, снова отворачиваюсь к окну.
— Месяц, Аня, — догоняет меня тяжёлый голос Баринова. — Если кому-то из нас не понравится, через месяц я отпущу тебя и сам найду работу.
Глава 8. Его дом. Его правила.
Аня
Красиво подсвеченные фонариками каменные дорожки, шикарный «бархатный» газон, многоуровневое освещение, фонтанчики, какие-то дизайнерские растения и, конечно, бассейн с рядом шезлонгов… Дом Алексея оказывается совершенно не похожим на место, где хочется расслабиться после тяжёлого трудового дня, скорее, он больше напоминает мне декорации к какому-нибудь модному сериалу, где принято вести разгульный образ жизни и собирать огромные вечеринки.
Стеклянные входные двери, сверкающая белая мраморная плитка на полу, стены цвета «мокрый асфальт», бесчисленное количество техники и дизайнерских предметов интерьера.
Все это великолепие расположено, как и полагается, за глухим двухметровым бетонным забором и подключено к круглосуточному видеонаблюдению и охранной системе закрытого посёлка.
Даже если сильно захочешь — не сбежишь.
Ставлю пакеты со своими покупками на пол в прихожей и скидываю с ног босоножки.
Прохожу чуть глубже в дом и останавливаюсь возле белого кожаного дивана. Да уж… И жить мне здесь придётся месяц, а завыть от скуки и серости хочется уже прямо с порога.
— Не нравится? — хмыкает Алексей, видя, как я скептически осматриваю территорию.
— Здесь красиво, — выдаю с заминкой.
— Но… — подсказывает он.
— Но совсем неуютно, — жму плечами, не скрывая ощущений. Сам спросил. — Как на картинке журнала. Безлико, музейно и холодно.
— Во как, — прищёлкивает языком хозяин дома. — Значит, мои барские хоромы тебе не по вкусу.
— Я этого не говорила, — качаю головой. — Я всего лишь имела ввиду, что в этом доме не хочется съесть яблоко и оставить его на столе. Почитать книгу под пледом и бросить их на диване. Не хочется завести детей…
— А чего хочется? — хмурится Алексей.
— Пить, приходить ночевать, приводить женщин, и чтобы их чёрное кружевное белье красиво лежало на белом полу, прокладывая дорожку до спальни. Устраивать бизнес — встречи в стиле духлесс…
— Я разрешаю тебе здесь все поменять, — перебивает меня Алексей. — От ремонта до мебели.
— Нет, спасибо, — отрицательно качаю головой. — Это ваш дом, и видение мужского уюта вполне может не совпадать с женским.
— Тогда пойдём дальше, — ухмыляется Алексей. — Оценишь ещё нашу спальню.
Нашу… Сердце гулко ухает вниз живота.
Я, как осторожный зверёк, следую за Бариновым по лестнице. Коленки трясутся, но назад то уже не отмотаешь.
— Почему ты не раскидываешь белье, — хозяин дома резко оборачивается на площадке второго этажа, и я, не ожидая такого манёвра, врезаюсь в его грудь.
Чувствуя, что падаю, пытаюсь ухватиться за перила, но у меня не получается. Я начинаю заваливаться назад.
— Осторожнее… — меня бережно подхватывают сильнее мужские руки и притягивают к себе.
Шею обдаёт горячим дыханием.
— Извините, — я пытаюсь выкрутиться, но меня никто не собирается отпускать.
Алексей крепко сжимает талию.
— Алексей Егорович, — начинаю нервничать, — я сегодня не смогу быть вам полезна. Я очень сильно устала. Пожалуйста… — выдыхаю, потому что дальше аргументы никак не подбираются.
— У меня не выходит твоя идея из головы, — гладит пальцами по моей спине Алексей. — Хочу трусики. Твои. На полу. Анечка.
Я вспыхиваю, прикусывая язык. Вот кто меня за него тянул. Зачем была нужна эта провокация, хоть и ненамеренная…
— Они не чёрные, — брякаю, судорожно вспоминая, какие на мне сейчас действительно.
Оооо… Смущение вспыхивает с новой силой. Они белые с лисичкой на самом интересном месте.
— Сними их, — властно тяжелеет голос Алексея, — брось вниз, и я клянусь, что не прикоснусь к тебе больше сегодня.
— Но… — от понимания, что Алексей говорит сейчас на полном серьезе, я начинаю метаться.
Не готова. Я совсем к подобному не готова. Это слишком. Слишком! Лично. Пошло. С места в карьер!
— Предложение очень выгодное, Аня, — додавливает мою волю он. — И безопасное. Под сарафаном все равно ничего не видно.
Он чуть приподнимает меня и переставляет в то место, откуда мне больше не грозит падение.
Скользит по мне жадным, оценивающим взглядом, от которого я даже отступаю на пару шагов назад, ощущая, будто трогает меня Алексей на самом деле физически.