— Давай к сути, — хмурится Алексей Егорович.
— Они оказались мошенниками, — передергивает от отвращения мои плечи. — Я написала на них заявление в полицию. Они как-то откупились, потому что на следующий день снова работали. А меня теперь шантажируют большой суммой денег и угрожают.
— Так! — повышает голос Баринов. Придвигается к столу и, хмурясь, нависает над ним. — А вот теперь со всеми подробностями. Почему ты решила, что они мошенники? Тебя что? Сразу посадили работать? Человека с улицы? Или ты им похвасталась бесценным опытом, — ухмыляется, припоминая мне один наш с ним некрасивый эпизод.
— Я же извинилась за это уже много раз, — отзываюсь, опуская глаза к столешнице. Вы мне теперь всегда будете это припоминать?
— И это, — качает головой Баринов, — И твою опухшую подружку, и несколько миллионов, которые украли по твоей дурости. Ты незабываема… — разводит руками он.
— Я же говорила, что не могла предположить, что так выйдет. Да, я виновата, что оставила коллегу одну в магазине, а сама отлучилась на пересдачу экзамена, но раньше то все было в порядке… Я наверное, зря пришла… — шепчу, чувствуя, как слёзы подкатывают и останавливаются в горле. — Извините, Алексей Егорович, — быстро вскакиваю на ноги, — я пойду…
— Села! — рявкает он, тормозя мою истерику, — Дальше говори!
Я, ничего не понимая, поднимаю на него глаза. Он действительно ждёт и больше не шутит.
— Меня посадили за соседние компьютеры с девушкой типо куратора, — решаюсь говорить дальше. — Сначала она дала задание обзвонить базу номеров с различными предложениями об акциях и скидках. Примерно на десятом номере, я поняла закономерность и начала копаться в фильтрах таблиц. Нашла скрытые столбцы с перечнем покупок бытовой техники за последний год. Количество, марки, общую стоимость, способ оплаты, наличие кредитной истории, я не говорю уже о возрасте и поле…
— Лихо, — щёлкает языком Алексей, мрачнея ещё сильнее.
Я снова ощущаю себя полной идиоткой, как тогда, в нашу последнюю с ним встречу после ограбления его ювелирного магазина, когда он с особой тщательностью злословия прошёлся по моим интеллектуальным и профессиональным качествам, а потом с треском уволил. Но проглатываю эти совершенно сейчас не нужные воспоминания и заставляю себя говорить дальше.
— Ну вот людям, явно недавно обставившим кухню, я предлагала страховку от потопа и пожара. Купившим телефоны в рассрочку, предлагала кредитные банковские карты с лимитом… С людьми за сорок пять я проводила анкетирование из пяти вопросов. Ничем не примечательных на первый взгляд, но на второй — дающих полноценную информацию о материальном положении и составе семьи… — перевожу дыхание.
— Это действительно странно, — качает головой Баринов, — но пока не вижу ничего криминально, потому что мы знаем о держателях карт нашего торгового центра все. От имени-фамилии до наличия любовниц, количества детей, достатке, и заканчивая тем, что они ели на ужин.
— Да, я понимаю, — киваю ему в ответ. — Поэтому когда моя куратор вышла покурить, я залезла в ее компьютер. Там была открыта база похожая на мою, только с теми людьми, которые хоть раз в жизни покупали на почте лотерейный билет или участвовали в розыгрыше. Она отсылала им сообщения с текстом о крупном выигрыше. А после обеда меня посадили на рассылку текста: «проверь своего мужа на измену». Вот только не по замужним женщинам, а по тем, кто выкладывал фото в социальные сети с определенным хештегом. Я даже сделала скриншоты и переслала себе на телефон.
— Показывай, — Алексей протягивает мне открытую ладонь.
Я открываю фото, отдаю телефон, и в этот же самый момент он начинает звонить в руках Баринова.
— Тебя хочет «любимый» — брезгливо, словно что-то противное, Алексей возвращает мне телефон.
Мне неудобно отвечать при нем на звонок Никиты, поэтому я сбрасываю вызов.
— Вот, — подаю телефон назад.
— Почему ты не ответила на звонок? — ехидно интересуется Алексей Егорович.
— Потом перезвоню, — отвечаю уклончиво.
Баринов несколько минут смотрит фото, потом пересылает их себе на телефон и, видимо, кому-то ещё.
— Вы мне верите? — я перевожу дыхание и чувствую, что от волнения в горле совсем пересохло.
Ищу глазами кулер.
— Верю. Попей, — кивает Алексей, ловя мой взгляд.
— Спасибо, — встаю со стула и иду в дальний угол возле окна.
Снимаю стаканчик, наливаю воду и жадно глотаю.
Возвращаюсь на место и умоляюще смотрю на Алексея, чувствуя, что больше не могу ждать его ответа. Мне нужна определенность. Обещание, что мне и моей семье ничего не угрожает.