Я стояла, смотрела на слишком дорогой для просто сиротки подарок, и не могла решиться его надеть. Я не понимала зачем он это сделал, и в голове была звенящая пустота, словно в одно мгновение все кусучие мысли оттуда исчезли.
А затем откуда-то из глубин памяти поднялось вскользь брошенное слово.
«Магия изменила все».
Магия?
Я дернула рукав и даже не заметила, как отлетела пуговица. Дракон на печати парил, делал кульбиты в воздухе и выглядел вполне довольным жизнью.
— Он на балу? — спросила я рисунок, не слишком-то рассчитывая на ответ.
Дракончик отрицательно дернул головой, продолжая свой полет.
— Ты можешь отвести меня к нему?
Магическая метка вспыхнула мягким светом и чуть потеплела.
Я рванула на выход, потом вернулась к платью, потом подумала, что к платью нужна прическа и макияж и снова побежала к выходу, потом подумала, что надо хоть немного привести себя в порядок…
В общем, наверное я бы так и металась, если бы каввора не рыкнула на меня.
— УРУРУР!
— Не кричи на меня! — возмутилась я в ответ и выскочила из комнаты, так и не решив надеть слишком дорогое платье.
И замерла на пороге, забыв, как дышать.
Прислонившись спиной к стене напротив моей двери стоял чистокровный дракон Демиан Драгблад. Его янтарные глаза чуть светились от магии и смотрели мне прямо в душу. Хмурая тень лежала на лице парня, и взгляд был каким-то уставшим и тоскливым.
Он легко оттолкнулся от стены и, преодолев расстояние между нами, замер. Тонкая линия порога стала одновременно символической и непреодолимой преградой, разделяя нас. Дракона, так и не решившего войти, и девушку, так и не решившую выйти.
— Почему ты не на балу? — тихо спросила я.
— Ходил по магазинам, — улыбнулся одними лишь уголками губ Демиан.
— Зачем? — я скользила взглядом по его лицу, словно хотела прочесть там все ответы разом.
— За твоим платьем, конечно, — ответил дракон и, медленно завернув рукав своей рубашки, продемонстрировал мне рисунок на запястье, в точности повторяющий мой.
Кажется, мое сердце пропустило удар, и я с трудом проговорила:
— Так ты с самого начала знал?
— Если бы, — покачал головой Демиан.
— А как же тогда ты понял? — растерялась я.
Дракон жестко усмехнулся:
— Довольно банально. Мне захотелось убить за тебя.
Я нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем он, а затем ахнула:
— Так давно?! Почему ничего не сказал?
— Ты бы испугалась, — ответил он, почему-то оказавшись на миллиметр ближе.
— Я и сейчас боюсь, — прошептала в ответ, завороженно глядя в его янтарные глаза.
— Неправда, — улыбнулся он одними уголками губ, снова как будто приблизившись на миллиметр.
— Я — сирота, — напомнила я. — Без денег. Без связей. Без перспектив…
— Да мне плевать, — тихо рыкнул дракон, и я вдруг поняла, что ощущаю кожей его дыхание. — Ты — мое сердце. И я без тебя не могу.
И он преодолел оставшееся крошечное расстояние, что было между нами. Едва губы Демиана коснулись моих, печати на наших руках вспыхнули, освещая и комнату, и коридор, и, кажется, весь этаж общежития.
Но я этого не видела.
Сияющее золото было где-то за пределами моего ощущения мира, потому как единственное, что я сейчас чувствовала, это раскаленную руку дракона у себя на талии и его губы, срывающие мои первый поцелуй.
Магия ли изменила все? Или она просто показала сокрытое у нас перед глазами?
Какая, в сущности, разница, когда тебя целует мужчина, чье лицо ты видишь, едва закрываешь глаза.
Эпилог
Я сидела в своей лаборатории и отсчитывала капли вытяжки из цветов полемника для опытного образца туши.
— Три… Шесть… Десять…
— Мама, мама, Эдвард опять спалил занавески на кухне! — в лабораторию влетел золотой вихрь, а за ним — Несси, моя младшая дочь.
— А?
Рука дрогнула и в пробирку вылилось все содержимое пепельницы, после чего получившаяся смессь выплюнула в воздух ядрено-розовое облачко, пахнущее приторно-сладкой ванилью.
— Неправда, я просто чихнул! — за сестрой вбежал мальчишка двенадцати лет, который уже был выше меня на голову и только-только начал знакомиться с драконьей магией.
— Нет, ты специально понюхал перец! — заспорила Несси.
— Я не знал, что там перец, я думал — там чай!
Я прикрыла глаза ладонью, помня о том, что непедагогично орать на детей, что я их люблю, а то, что я только что запорола месячную работу — так это ничего, бывает.
Но первой не выдержала каввора.