Я была уверена, что она дома. Она ведь актриса, а они ведут ночной образ жизни. Вот и я поневоле стала актрисой: играю роль Лотти, которая хочет еще раз увидеть квартиру… Я вышла на улицу и поглядела наверх. Никаких признаков жизни. И тут я заметила, что человек в посудном магазине подзывает меня рукой.
Я осторожно открыла дверь и вошла. Он, улыбаясь, поднял ключ.
— Вы, должно быть, пришли насчет квартиры, — сказал он. — Лиззи говорила, что кто-то должен прийти утром.
Я молча на него смотрела.
— Идите, — продолжал он, подавая мне ключ. — Только верните его, когда закончите. К ним после вас приходила еще одна девушка, так что если хотите… — Он постучал себя по носу и выразительно кивнул.
«Мне только что поднесли ключ на голубой тарелочке. Неужели так все просто? Кажется, кто-то там, наверху, немного меня любит».
Мне как-то не верилось, и я не решалась взять ключ. Повисла неловкая пауза, и он почувствовал, что нужно ее заполнить.
— Я буду скучать по ним. Девчонки замечательные. Всегда со мной здороваются. Сегодня мой последний день, понимаете? — Он показал на объявление, сообщающее о закрытии магазина. — Торговля не идет. Не хватает на жизнь. Монополисты нее под себя подмяли.
Я сочувственно кивнула, хотя не вполне поняла его. А он оперся на стол и приготовился поболтать.
— Вы, значит, тоже актриса?
— Простите, мне пора. — Я виновато ему улыбнулась.
— Да-да, конечно, идите, — согласился он. Подброшенный ключ взлетел, сделал несколько оборотов и упал на мою ладонь. — Занесите его сюда, когда посмотрите. Приятно было познакомиться. Надеюсь, вы снимете комнату.
Я тупо кивнула, не зная, что делать со столь неожиданным подарком. С улыбкой попрощалась и вышла из магазина. Поднялась, дрожащими руками открыла замок и вступила в квартиру. Медленно и тихо закрыла дверь. Подумала, что Лиз и Дебс невероятно глупы. Как они могли оставить ключ торговцу? Кто в отсутствие хозяев пускает в дом абсолютно чужого человека? Сами напрашиваются на неприятности. Я на цыпочках поднялась по ступенькам, готовая к тому, что кто-то выскочит из закоулка и застукает меня. Ступеньки скрипели под ногами.
Наверху что-то зашелестело, и я замерла на месте.
«О боже! Здесь кто-то есть».
— Эй! — неуверенно окликнула я.
А что я скажу? Об этом я и не подумала.
Ответа не было. Я неуверенно поднялась по лестнице и увидела худую лохматую мордочку и водянистые глаза злой собачонки. На этот раз она помалкивала. Куда подевалась ее храбрость в отсутствие Дебс?
— Привет, Пикси, — сказала я тихо и присела.
Я не хотела, чтобы меня хватали за щиколотки, хотя и сомневалась, что у собачонки есть зубы. Должно быть, ее кормят шоколадными трюфелями и поят шампанским. Собачка уставилась на меня. На табличку с ее именем падал солнечный свет. Я поманила Пикси к себе.
— Иди ко мне, Пикси, иди сюда. Хорошая девочка!
Я нарочно говорила тонким голосом. «Крыса» взглянула на меня и неуверенно подошла поближе. Я позволила ей понюхать мою руку, а она потерлась мордочкой о мою кисть как о тряпку, оставив на ней липкий след.
Какая гадость! Я встала, с отвращением взглянула на свои пальцы и пошла в кухню — вымыть руки. Пикси побежала следом и наблюдала за тем, пока я мыла руки и вытирала их кухонным полотенцем.
— Пошла прочь! — прошипела я. Собачонка злобно взглянула на меня, задрала хвост (хотя у нее его почти не было) и, продемонстрировав противный сморщенный зад, потрусила в другую комнату.
Я взяла из сушилки стакан, налила воды и медленно выпила, так как во рту у меня пересохло. Затем подумала, что, возможно, этой посуды касались губы Лиз. Быстро выплюнула воду и поставила стакан на место.
Пошла в гостиную. Комната выглядела так же, как в прошлый раз, хотя шары чуть обвисли. Я внимательнее пригляделась к фотографиям. Лиз смотрела на меня остекленевшим взглядом, на ее лице застыла сладострастная улыбка. Ее глаза производили гипнотическое действие, как глаза змеи. Некоторые снимки напоминали студийные фото. Лиз явно позировала: полузакрытые глаза, улыбка на губах.
Резкий телефонный звонок вывел меня из задумчивости. Я невольно подпрыгнула. Квартира эхом ответила на дребезжащие звонки.
Комнату наполнил девичий голос. Я подумала, что это Дебс, хотя трудно было сказать.
— Это автоответчик Элизабет Андерсен и Деборы Уиллс. Мы не можем сейчас принять ваш звонок, пожалуйста, оставьте сообщение после гудка.
Телефон пискнул. Послышался задыхающийся голос.
— Дебс? Детка, возьми трубку, если ты дома… Нет? Ну ладно, это я. Хотела узнать, можешь ли ты прийти сегодня пораньше. Если сможешь, принеси мои туфли с открытыми носами. Я их забыла, а между представлениями мне нужно встретиться с Питом. Пока, зайка!