Вечером мы молча пили чай, держа чашки на коленях, и смотрели телевизор. Рядом примостилась Глория.
Пит был очень мил, он спросил меня о самочувствии и сам приготовил чай, но я заметила, что он немного рассеян, словно мысли его чем-то заняты. Я не стала спрашивать, в чем дело.
Мы все еще смотрели телевизор, когда зазвонил телефон.
— Детка? Это я.
— Мама!
В отличие от прошлого раза я обрадовалась ее звонку, но к горлу подкатил предательский комок. Нет, я должна взять себя в руки!
— Где ты? — Мой голос дрогнул.
— Сегодня мы были в Сент-Люсии. Ах, до чего же красиво. Я плавала вместе с черепахами. А как ты? Как прошли выходные? Клара… — На линии появились помехи.
— Мама? Ты меня слышишь? Мама! — отчаянно закричала я.
— Алло! Что-то трещит. Да, здесь замечательно. Ты не представляешь, как отлично я отдохнула. Пока не уедешь, не поймешь, насколько тебе нужен отдых. Я пыталась дозвониться до Клары, но ее телефон настроен на автоответчик. Передашь, что я звонила? Сама-то как?
Пит сидел, уставившись в телевизор, и почесывал ногу. Я не могла ничего сказать маме, даже если бы хотела. Да и зачем ее волновать? Пусть отдыхает спокойно.
— Все хорошо. — Я прикрыла глаза. — Хорошо.
— Ты уверена? Что-то мне твой голос не нравится.
Я ненатурально хохотнула, и Пит удивленно взглянул на меня.
— Я сама себе не нравлюсь. — Я печально улыбнулась, и на глаза навернулись слезы. — Не обращай внимания. — Достала из рукава платок, вытерла глаза. — Приболела немного, только и всего.
— Бедняжка, — сказала мама. — Постарайся как следует выспаться и не забудь: побольше горячего питья! Поцелуй от меня Пита. Ну, я заканчиваю, детка, разговор стоит очень дорого. Целую миллион раз.
— Я тебя тоже люблю, — ответила я и повесила трубку.
— Ты нормально себя чувствуешь? — озабоченно спросил Пит.
— Просто соскучилась по ней. — Я шумно высморкалась. — Я бы рассказала ей об ограблении, но не хочу волновать.
Пит похлопал меня по руке.
— Она уехала всего на три недели. Вернется, ты и глазом не успеешь моргнуть. Я уверен, ей там очень хорошо. Я же твою маму знаю: она скоро приедет. Ты, я смотрю, устала. Пора тебе спать.
Я молча кивнула и, как пятилетний ребенок, сжала в руке платок.
— Успокойся, — говорил он ласково. — Я скоро приду.
Я почистила зубы, улеглась в кровать, взяла книгу и стала его ждать.
Через десять минут он вошел в спальню, стянул через голову джемпер и бросил на пол.
— Собаку вывел? — спросила я.
Я делала вид, будто углубилась в книгу, на самом же деле остановилась на восьмой странице и вряд ли поняла хоть слово.
— Да, я ее вывел и запер дверь, чего раньше не делал. — Пит склонился над кроватью и взъерошил мне волосы, — Серьезно, Миа, тебе пора успокоиться. Знаю, ограбление произвело на тебя страшное впечатление, но беспокоиться не о чем. Не надо плакать из-за маминого звонка. Не думай больше об этом, хорошо?
Я кивнула, а он дружески стиснул мне ногу.
Через полчаса, когда дыхание Пита стало ровным и он захрапел, я спустилась на нижний этаж.
Его мобильник лежал в кармане пиджака, а пиджак висел на перилах лестницы. Телефон Пит не выключил, и в нем появилось новое сообщение: от Лиз.
То ли он потерял осторожность, то ли я научилась, куда надо смотреть? Я прочитала: «Если ты не хотел приходить сегодня, так бы и сказал. Пожалуйста, никогда больше мне не лги. Задняя дверь была не заперта? За кого ты меня принимаешь?»
У меня забилось сердце, словно я присутствовала при розыгрыше лотереи, угадала четыре цифры и предвкушаю пятую. Лиз наверняка будет ждать его ответа и извинения. Я стерла текст, чтобы этого не произошло.
Затем кликнула по входящей почте. Там была одна CMC от нее, отправленная в пять часов вечера.
«С какой стати мне бы понадобилось громить твой дом? Я ужасно огорчена тем, что ты мог так подумать. Если подозреваешь меня, почему ты поехал домой и запер дверь? Я не такая дура».
Значит, он ее расспрашивал! Он сделал это! Сейчас она у себя, расстроенная, а он спит в нашей кровати…
Я осторожно положила мобильник на место. Поднялась наверх и на удивление быстро уснула.
Глава 17
— Я не могу выйти, — сказала я по телефону. — Последние два дня я болела и никуда не ходила.