***
Спутник Сатурна Титан
Ответ от неизвестного был лаконичен и прост: запрашиваемая сумма и данные на объект. Ясина смотрела на эти строчки и пыталась совладать с совестью. Убить человека так просто, но как с этим жить потом? Женщина долго думала над этим, и не было в ней решительности. То, что вчера казалось правильным, сегодня потеряло смысл. Закрыв сообщение, Ясина решила подождать, присмотреться и дать сопернице шанс самой оставить попытки сломать семью.
Космический корабль, который доставил Рика и его невесту, давно был на орбите спутника. Ясина с замиранием сердца ждала, когда они будут дома. Ждала, подгоняя их, желая поскорее увидеть любимого, ждала, чтобы, наконец, встретиться лицом к лицу с ней. Той, что лучше, чем она.
***
Я категорически отказалась лететь к Рику домой. Заартачилась ещё, когда мы пролетали мимо Сатурна. В тот миг я поняла, что всё - бежать некуда. Мне было дико стыдно перед женой Нейтмана, но успокаивала совесть, мысленно повторяя, что люблю Рика!
Мелори настаивал вернуться именно домой, а я же требовала поселить меня в гостинице, если таковая есть. После долгих препирательств, Рик сдался и согласился на загородный домик. После уточнений как часто там бывает жена Нейтмана, Рик усмехнулся и заверил, что ей туда вход заказан. Так как этот домик - обитель Рика. Нейтман порывался пару раз его продать, в отместку Рик продал семейный дом Мелори, а его семью переселил в номер гостиницы. Нейтману пришлось попотеть, выкупая особняк. Благо Рик предупредил подставное лицо - не сметь даже думать заполучить навсегда родовое гнездо Мелори. Поэтому через месяц мытарств Нейтман вновь стал владельцем особняка, а Рик остался полноправным хозяином загородного дома.
Мне безумно понравилось разглядывать Сатурн и его кольца. Я никогда не была к нему так близко. Он был огромен, величественен. Закрывал собой всё пространство иллюминатора. И казалось, что, протянув руку, можно его задеть.
Спутник же был больше Луны, но намного меньше Земли. Желтоватый с виду. Я не раз видела купольные города спутников и пыталась разглядеть их на поверхности Титана. Обычно купол строят прозрачным, но иногда его делают непроницаемым, всё зависело от космической радиации.
На Титане города были небольшие и под прозрачными куполами, словно небольшой человеческий муравейник в банке. Я с улыбкой рассматривала один из таких городов, с длинными улицами. Флаеры, как мухи, летали над ним. Невысокие дома, больше похожие на базы ученых-астронавтов.
Также я вспомнила одну передачу, где рассказывалось, что чаще всего дома уходят глубоко вниз, а на поверхности остаётся лишь один или два этажа, на которых установлены защита и генераторы кислорода и энергоподстанции. Но на Титане дома были с окнами и балкончиками.
Рик позвал меня к посадочному модулю, чуть ли не силой открывая от иллюминатора. Я оглянулась на Мелори, такого весёлого и бодрого, и вновь усомнилась в правильности своего решения. Даже больше, кажется, я струсила. Ноги не слушались, а руки тряслись. Как школьница перед экзаменом. И если бы не поддержка Рика, я бы опозорилась перед его свитой, которая уже ждала нас в стыковочном блоке.
Мужчины приободрились и не казались такими хмурыми как раньше. Близость дома изменила их. Даже их главный не сверлил меня недовольным взглядом. Или мне это раньше казалось?
Я в который раз напомнила себе, что не выучила итальянский язык, на котором общались все, кроме меня! Об этом я шепнула Рику, настаивая, что это первое, что стоит мне сделать по прилёту. Мелори смерил меня изучающим взглядом, затем кивнул своим мыслям. Я понадеялась, что он согласился со мной, хотя, может, и не о том он думал. Я же поглядывала на него и находила в этом силы идти дальше. Рик был красив, я, наверное, никогда не сумею наглядеться на него. Даже после разговора с мамой, после жарких поцелуев, после томительной страсти, лежа на груди любимого, наплевав на платье, которое смялось. Я долго разглядывала его, удивляясь самой себе, когда стала его сравнивать со статуями древнегреческих богов. Не Аполлон, но что-то есть, какие-то общие черты. Прямой нос, красивая чувственная линия губ. Широкие брови, которые не портили его, но придавали суровый вид.