Домой Мелори вернулся без сил, голодный, с букетом цветов и радостной новостью.
Ясина с детьми уже ужинали, не дождавшись его. Нейтман подарил цветы, отмечая, что жена хмурится, отводит глаза.
- Дорогая, прости. Я разобрался со всем, - тихо шепнул он, чтобы дети не подслушивали. - Она улетела домой. Я вчера сам усадил её на корабль.
Жена медленно обернулась, прислушиваясь к его словам, затем всхлипнула и обняла его за шею.
- Это ты меня прости. Прости меня.
У Нейтмана от сердца отлегло. Он улыбнулся, прижимая к себе Ясину, гладя её по спине. Он хотел поцеловать её, но замер, удивлённо рассматривая синяк на шее.
- Ты ударилась? - обеспокоенно спросил он, пальцем гладя потемневшую кожу. - Или это укус?
Ясина дёрнулась, резко отстраняясь от мужа.
- Да, укус. Расчесала, наверное, - тихо шепнула она, прикрывая рукой шею.
- Надо вызвать службу, чтобы обработали тут всё.
- Хорошая мысль, - отозвался Марселло, который всё это время стоял в коридоре и оттуда смотрел на сцену примирения, медленно закипая от ревности. - Как раз госпожа и дети улетят, и дом будет пустовать. Самое время обработать от насекомых, чтобы не досаждали хозяевам.
- Марселло, что-то важное? На сегодня вроде все дела мы сделали.
- Да, я проходил мимо на кухню, - махнув рукой в сторону оной, ответил Конти, разглядывая побледневшую Ясину. Она пыталась не впадать в истерику, давя внутри себя панику. Ещё чуть-чуть и Нейтману стало бы всё ясно.
- Только я с детьми лечу? - только лишь спросила она у мужа. - А ты разве нет?
- Нет, работы много. Вас будет сопровождать Марселло, - Мелори кивнул головой в сторону Конти.
- Нет! - вскрикнула Ясина, вскакивая со стула.
Нейтман растерянно на неё смотрел, не понимая, что происходит. Она была слишком эмоциональная, дёрганная.
- Не хочешь с ним лететь? - попытался понять её Мелори. - Почему?
- Ты останешься совсем один! - стала объяснять Ясина, в страхе глядя на секретаря, который с усмешкой следил за ней и чуть покачивал головой, намекая, что не стоит ей сопротивляться.
- Дорогая, я справлюсь. Я пью таблетки. Чувствую себя хорошо. Я ценю твою заботу, но не переживай так сильно. Слетай к родственникам, отдохни. А я прилечу как смогу. Да и Марселло меня одну не оставит.
- Да, вместо меня будет Паоло. Он очень ответственный и способный.
- Раз он такой способный, пусть летит с нами.
- Ясина, я обещал Марселло отпуск. Он просто хочет его провести на Земле в родном городке.
Ясина, закусив губу, переводила взгляд с недоумевающего, но заботливого мужа на ухмыляющегося демона-искусителя. И она знала, что произойдёт, если она окажется с ним на одном корабле. Он не даст ей скрыться, будет шантажировать.
Женщина поняла, что угодила в ловушку. Она не могла в открытую пойти против секретаря, он слишком много знал. Поэтому ей пришлось покладисто кивнуть.
- Хорошо, я полечу, но ты должен беречь себя. Без охраны не ходи. И...
- Я буду осторожен, - заверил её Нейтман, останавливая на полуслове.
Ему вдруг вспомнились обидные слова друзей Рика, что он держится за подол жены. Наверное, так и было. Ясина его за своего ребёнка держит. Так же она опекает и их детей, да так, что мальчики порой воют.
Марселло покинул столовую, подмигнув на прощание Ясине. Она же отвела глаза, и рассматривала подаренные розы. Супружеская измена тяжёлым грузом легла на душу, и даже заказ на убийство отошёл на задний план. Она хотела мести, она отомстила, но не так как хотела, а испачкала своё тело.
Она боялась раздеться перед мужем, так как не знала, сколько ещё засосов оставил ей на память противный секретарь, порождение соблазна, змей-искуситель.
- С тобой всё хорошо? - обеспокоился Нейтман, глядя на бледное лицо жены, на то, как она трёт шею рукой.
- Нездоровится, - соврала она.
Её страшила ночь с мужем, которому нравилось заниматься любовью при свете ламп. Нужно было что-то придумать, чтобы осмотреть свое тело.
- Я пойду в спальню, прилягу, а ты с детьми побудь.
- Хорошо, - отозвался расстроенно Мелори.
У него были планы на ночь, но, видимо, придётся о них забыть. А может, жена всё ещё не простила? Нейтман сел на место жены, которая медленно вышла из кухни, и предложил сыновьям налегать на еду и есть так, как они хотят, без строгих правил этикета, коих придерживалась Ясина.