Хныкнув, я подняла подушку на застеленной кровати. Вибратор лежал на месте.
Энди его видел.
О Боже.
Однако смущение быстро угасло, стоило мне внимательней осмотреть комнату. Должно быть, он провел здесь несколько часов. Мои книги аккуратно стояли у стены, все вещи лежали в корзине, хотя я и не подозревала, что она у меня вообще есть. Энди даже протер жалюзи и освободил мусорную корзину для бумаг, прежде заполненную смятыми листками.
Никогда бы не подумала, что Энди Стэффорд — романтик. Но, возможно, я ошиблась.
Возможно, я ошибалась во многом касательно него.
В комнату заглянула Кейси.
— Гм, итак, парнишка основательно на тебя запал?
— Думаешь? — я закусила нижнюю губу.
— Я уверена, — Кейси сочувственно мне улыбнулась. — Ты дашь ему шанс?
— Не знаю.
Да.
Нет.
Наверное.
Энди окончательно вскружил мне голову.
А учитывая историю отношений Кейси, вряд ли стоило прислушиваться к ее советам. Мне нужно было поговорить с мамой.
Как только Кейси ушла, я набрала номер и, сев на кровать, обняла подушку. Я застонала при виде своей непристойной книги, ведь Энди не мог ее не заметить.
— Привет, малышка, — сказала мама. — Не ожидала услышать тебя сегодня.
— Ты занята?
— Ты же знаешь, для тебя у меня всегда найдется время. Все в порядке?
Нет. Не в порядке. Поскольку я могла влюбиться в парня, способного разбить мое сердце на миллион осколков. В красивого, веселого, невыносимо сексуального, умного парня, который не должен был обратить на меня внимание, не говоря уже о том, чтобы попросить встречаться с ним.
— Эйва, что случилось? — спросила мама, когда я ничего ей не ответила.
— Кажется, я…. — было страшно признаваться в своих чувствах вслух, и мои глаза наполнились жгучими слезами. — Кажется, я кое в кого влюбилась.
— Ты встретила мальчика? — я слышала в ее голосе улыбку.
— Не просто мальчика, он… — я вздохнула, — …всё, — Энди обладал всем, что я хотела, и ничем из того, в чем нуждалась. Игрок, плохой парень, спортсмен. Я могла бы навесить на него еще сотню ярлыков. Но, возможно, я ошибалась.
— Это же замечательно? Или нет?
— Я не знаю, мама. Мне страшно.
— Боишься, что он разобьет тебе сердце?
— Да.
На другом конце провода раздался тяжелый вздох.
— Ох, доченька, ты всегда боялась рисковать. Открыться кому-то. Но это часть жизни. Иногда риск того стоит.
— А иногда нет. Папа…
— Эйва, не все мужчины похожи на твоего отца. Он ушел, потому что боялся ответственности.
— Вдруг Энди такой же? Я откроюсь ему, а он уйдет.
— Лучше любить и потерять, чем совсем не любить.
— Теперь ты цитируешь Шекспира?
— Теннисона, — рассмеялась мама, — тебе стоило бы знать.
— Ты действительно в это веришь? — проворчала я. — Даже после того, как папа тебя ранил?
— Я любила его, и у нас было несколько замечательных периодов. Тех, которые я не хочу забывать. К тому же, он подарил мне тебя.
— Спасибо, мама, — повесив трубку, я крепче обняла подушку.
Что мне сказал Энди в нашу последнюю встречу?
«Ты никогда не увидишь света молнии, если не рискнешь выйти под дождь»
Дело в том, что молния меня ослепила. Из-за него. Болезненно, замечательно и безумно одновременно.
Просмотрев список контактов, я нашла номер Энди и нажала на кнопку. Через несколько гудков я уже собралась повесить трубку, но тогда он ответил.
— Эйва?
— Привет, — даже я сама слышала в своем голосе нервозность. — Я…мм, хотела поблагодарить за уборку.
— Ты прочитала мою записку?
— Прочитала, — молчание затянулось, и я знала, что Энди ждал моего ответа. — Думаю, я готова прогуляться под дождем, — тихо сказала я.
Он шумно выдохнул, словно все это время задерживал дыхание.
— Но, Энди…
— Да?
— Я не привыкла рисковать. Я не из тех девочек, которым нравится быть мокрыми, — Боже, что я сказала? Я всего-то пыталась обыграть его же метафору, но вышла двусмысленность.
— Даже не знаю, — рассмеялся Энди. — Когда ты была подо мной, тебе нравилось намокать.
— Ты отвратителен, — застонала я.
— Твои слова, — вновь рассмеялся он и продолжил уже серьезнее: — Как бы мне ни нравилось, когда ты намокаешь, но я хочу не только этого. Я хочу тебя, Эйва Макинтайр.
— Заходи завтра в дом с привидениями.
— Милая, я войду, куда ты скажешь.
Плохо ли то, что от его пошлого намека у меня напрягся живот, и заныла киска? Плохо, но я ничего не могла с собой поделать.
— У тебя грязный рот, — сказала я, не в силах сдержать улыбку.
— Дорогая, мы оба знаем, что тебе нравится грязно.