Иван Игнатьев
ЭГО-ФУТУРИЗМ.
1. Не в первый раз (и не в последний, вероятно) приходится нам отвечать на вопрос:
— В чем сущность и заслуга эгофутуризма?
И наши критики, не дожидаясь ответа от молчаливых «сосьетеров» нового течения, пытаются отыскать сами эту «таинственную» сущность.
Ищут и не находят, — задача, по-видимому, нелегкая, — приходится втиснуть в рамки устойчивости вечно движущуюся, нетленную Струю Овчей Купели.
Но все же постараемся и мы проникнуть в ее изменчивую глубину, сделаем попытку запечатлеть фазы ее переливов.
2. Как принять растяжимое слово «эгофутуризм»? Как постигнуть это широкое «Я — Будущее»?
Нашим критикам угодно принимать его как «Меня оценят и признают в Будущем», «Будущее мое, за мной». Однако почему же Будущее именно за эгофутуристами? Ведь Будущим обязан жить каждый индивидуум, не говоря уже об артисте.
Ведь все «живут». «Живут» прошлым, настоящим, будущим. В прошлом нет жизни. Им не живут — доживают.
Настоящему присуща буржуазная спячка, именуемая в житейском обиходе спокойной, трезвой жизнью.
Все-таки и на кладбище прошлого и на болоте настоящего яркими, быть может, нездоровыми, опасными огнями вспыхивает Будущее.
Говорим — нездоровыми для трезвых благонамеренцев, заранее предугадывая радостные вопли наших книжных репортеров («критики» то ж), разжевывавших все, что угодно, и подавившихся (эго) футуризмом. (Беда с катаральными желудками, привыкшими к приличной тепленькой стряпне!)
В какой неописуемый восторг должны прийти эти господа, узнав, что (слабые пока еще) маяки Будущего — нездоровые огни.
Что же делать, если все, неукладывающееся в благопристойный «шар» господина Буржуа, нездорово и сумасшедше.
Эгофутуризм прессой так и принят: — «Сумасшествие»!
Просмотрите все периодические издания России за 1912–1913 гг. и вы не найдете буквально ни одного самого захудалого листка, который бы не посвятил для эгофутуризма пяток-другой «сумасшедших», «идиотов» и т. д.
Оставим, однако, эту оценку на совести и порядочности нашей прессы (если таковые есть у нее). Прессе ведь «лучше знать»! «Критике» также.
Раз первой нравится роль жвачного лгуна и шулера, то отчего второй не выдавать свою безмозглую болванку за череп психиатра?
Итак, наш толмач для публики — пресса приняла эгофутуризм («сумасшествие!») за «Я — Будущее»! Не правда ли, как глубоко, проникновенно и как… обычно!
Никто из наших компетентных братцев Александров и Владимиров не знает, что эгофутуризм появился необычно, — это была «нечаянная радость» поэта (Игоря Северянина), которого в бытность его эгофутуристом поносила поголовно вся наша «критика» и теперь лишь, за спиною Брюсова и Сологуба, вежливо просит:
— Добро пожаловать!..
Это тоже одно из характернейших явлений нашей «материальной этики»!
Уста, хулившие и плевавшие, прикладываются к ручке новоявленного патент-таланта, лишь чуть подул противный ветер.
Вот единственное доказательство «галиматийности и смехотворности» эгофутуризма, которое мы можем представить.
Нам скажут:
— Эгофутуристы лишились своего «лидера».
Да, Игорь Северянин печатно отказался от эгофутуризма, но отказался ли от него эгофутуризм, — это вопрос.
Мы не хотим сказать, что эгофутуристы ждут «второго пришествия» Игоря Северянина. Двери Возврата закрыты для него навсегда. Их нет уже, они замурованы и в то же время выше явлен новый вход — он не для бывших. Да, и Игорю Северянину не чувствуется необходимости в этом входе:
— Мавр сделал свое дело!
Северянин оборвал нить своего Эго-Северянизма, ибо тот эгофутуризм, который был до ухода «мэтра» «школы», — есть только Эго-Северянизм.
3. Следовательно:
«Эгофутуризм» (1911–1912 года) есть «Я (Северянин) — Будущий», хотя целые четыре фамилии вершили «скрижали» «Академии Эго-Поэзии»:
«Предтечи»: 19 Ego 12 К. М. Фофанов и Мирра Лохвицкая.
I. Восславление Эгоизма:
1. Единица — Эгоизм.
2. Божество — Единица.
3. Человек — дробь Бога.
4. Рождение — отдробление от Вечности.
5. Жизнь — дробь вне Вечности.
6. Смерть — воздробление.
7. Человек — Эгоист.
II. Интуиция. Теософия.
III. Мысль до безумия. Безумие индивидуально.
IV. Призма стиля, реставрация спектра мысли.
V. Душа — истина.
Ректориат:
Игорь Северянин,
Константин Олимпов (К. М. Фофанов),
Георгий Иванов,
Грааль-Арельский.
Скрижали не говорят нам ничего нового. То же общее в литературе покорство, от коего не спасся даже теософ Игорь Северянин, ибо поскольку он талантлив, даже гениален как поэт, постольку он и его коллеги скверные богоискатели.