— А что насчет звонков? Откуда ты знаешь, что он звонит тебе не с нового номера?
— Они молчат. Это не его стиль.
Сейнт не молчал с той первой ночи, когда он задержался у моего дома в маске. Кроме того, какая у него могла быть причина звонить мне с другого номера?
— Может быть, он морочит тебе голову, — мягко предполагает Тревор. Я знаю, что он всего лишь пытается быть голосом разума, и, возможно, если бы я не знала Сейнта так хорошо, как знаю его сейчас, и у меня в голове осталась хоть одна рациональная клеточка мозга, я бы согласилась с ним. — Я посмотрю, что можно сделать, чтобы отследить номер.
Вздох облегчения распутывает тугой узел в моей груди.
— Спасибо.
Прежде чем Тревор вешает трубку, он добавляет:
— Просто ... не доверяй ему, хорошо?
Я чуть не сказала ему, что борюсь с прямо противоположной проблемой. Я не уверена, что когда-нибудь смогу полностью доверять Сейнту или кому-либо еще.
— Я не буду.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
СЕЙНТ
Когда Уоррен Маршалл шаркающей походкой входит в тускло освещенный вестибюль отеля, я жестом приглашаю его сесть в мягкие кресла. Если не считать администратора за стойкой, мы здесь одни.
Он останавливается как вкопанный, не особенно горя желанием снова находиться в моем присутствии. Я указываю на него согнутым пальцем. Жаль, что у него нет выбора.
Уоррен неохотно подходит, оглядываясь в поисках свидетелей. Он должен знать, что я достаточно умен, чтобы не убивать человека в таком людном месте. По крайней мере, когда я без маски.
Со вздохом он опускается в плюшевое кресло напротив меня, между нами низкий кофейный столик с журналами, разбросанными по его поверхности. Больше похоже на приемную дантиста, чем на вестибюль отеля.
Единственное ухо, которое у него осталось, обвисло, торчит из черепа и усеяно печеночными пятнами. Уоррен снова осматривает наше окружение, прежде чем наклониться вперед.
— Чего ты хочешь?
— Ты ошибаешься насчет меня. — Я поправляю жесткий манжет рубашки на запястье. — В отличие от тебя, у меня нет намерений причинять боль Браяр. Или бросить ее. Если бы я намеревался убить ее, ты бы уже планировал ее похороны.
Рот Уоррена кривится от отвращения.
— Это должно заставить меня почувствовать себя лучше?
— Если бы я был отцом, то, безусловно, успокоился бы, узнав, что мужчина, обрученный с моей дочерью, любит ее безоговорочно.
Его кожа бледнеет.
— Вы помолвлены?
— Скоро будем. — Я сажусь вперед, упираясь локтями в колени. — Насколько я понимаю, наша история похоронена. Я готов оставить это в прошлом и позволить тебе продолжать жить ради Браяр, если ты готов сделать то же самое.
Уоррен усмехается, откидываясь назад и отводя взгляд, хотя и знает, что мое предложение - лучшее, на что он мог надеяться.
Я пожимаю плечами и откидываюсь назад.
— В противном случае, если ты хочешь убить меня, лучше сделай это сейчас.
Уоррен уже далеко не в расцвете сил. Немощный старик, который не потрудился позаботиться о себе достаточно хорошо, чтобы оставаться независимым и здоровым гораздо дольше. Ему нечего терять, но у него нет сил, которые ему понадобились бы, чтобы защититься от меня, и он знает, что я не сдамся без боя.
Проходит целых три минуты молчания, прежде чем Уоррен наконец откашливается.
— Моя дочь, возможно, не осознает этого, но она самый важный человек в моей жизни. Я хочу двигаться вперед. Загладить вину за свое прошлое.
— Если ты намереваешься помириться с Браяр, то уже слишком поздно. Моя муза давным-давно решила вычеркнуть отца из своей жизни. Я не сделаю ничего, чтобы встать у нее на пути, даже если она чудесным образом изменит свое мнение.
— Я прекрасно понимаю неприязнь моей дочери ко мне. Я не жду от нее прощения. На данный момент я желаю ей только безопасности и счастья.
— В этом мы согласны. — Возможно, единственное, в чем мы с Уорреном Маршаллом когда-либо согласимся, единственная точка соприкосновения, которую мы найдем, - Браяр. Его дочь. Моя муза.
Ее семья разлучила меня, но она собрала меня обратно. Коварный поворот судьбы.
Уоррен оценивает меня.
— Это правда, то, что ты сказал ранее? Это ты пырнул ножом моего брата?
— Да. Не спрашивай меня, жалею ли я об этом.
— Потому что ответ был бы отрицательным? — Риторический вопрос. Ему не нужен ответ. Мы оба знаем, что я никогда не пожалею о том, что лишил жизни человека, который пытался причинить мне боль и убить мою мать.
— Полагаю, ты все еще слушаешь меня.
Он откидывается на спинку кресла, барабаня пальцами по подлокотнику.
— Итак, ты намерен сделать предложение моей дочери?
— Я так и сделаю. Когда придет время.
Он фыркает.
— Если она согласится...
— Не утруждай себя речью о том, как я должен обращаться с твоей дочерью, когда ты сам понятия не имеешь, как это сделать.
Резкость в моем тоне заставляет его замолчать.
Я забрал его брата; он забрал мою мать. Мы оба потеряли дорогого нам человека. Что сделано, то сделано. Он может продолжать преследовать меня, но это только ухудшит его отношения с Браяр. Она уже ненавидит его. Если он убьет меня, она может просто отомстить своему собственному отцу.
В конце концов, я научил ее стрелять.
Уоррен встает и кивает.
— Держи ухо востро. И будь добр к моей дочери.
Я улыбаюсь ему.
— Конечно.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
БРАЯР
В кампусе, администрация временно предоставляет мне старый кабинет доктора Барретта, и я перестраиваю всю комнату и сжигаю шалфей, чтобы избавиться от любого плохого настроения. Его призрак, вероятно, прекрасно осведомлен о том, что я точно знаю, кто его убил.
Сегодня утром я получила сообщение с другого неизвестного номера.
Разве ты не должна готовиться к занятиям?
Я никогда не верила в привидения, но начинаю думать, что мстительная задница доктора Барретта преследует меня. Мне придется погуглить, могут ли призраки взаимодействовать с технологиями, но я собираюсь предположить, что они могут.