Его толчки становятся наказывающими за оскорбление, боль смешивается с удовольствием, когда его толстый член растягивает меня.
Часть меня хочет сказать ему остановиться, что это слишком, что его рука делает дерьмовую работу, маскируя стоны, срывающиеся с моих губ. Но я не могу подобрать слов, слишком отчаявшись, чтобы думать, о чем-то еще.
Его рука едва заглушает мои крики, когда его член доводит меня до предела, заставляя падать в пучину наслаждения.
— Черт, — шипит он, падая на меня сверху, и с каждым толчком доводит меня до оргазма, пока не врезается в меня с такой силой, что у меня перед глазами все плывет. —Черт возьми, Браяр!
Как только последняя волна удовольствия схлынула, он стаскивает меня со стола и ставит на колени.
— Открой этот порочный рот. — Его команда окрашена отчаянием, когда он двигает членом перед моим лицом.
Я подчиняюсь, и он просовывает свой член мимо моих губ, покрывая мой язык моим собственным возбуждением, прежде чем его твердая длина начинает дергаться. Каждая струя спермы попадает мне в горло, заставляя проглатывать каждую каплю.
Я жду, когда он отодвинется, чтобы мы могли отчаянно натянуть нашу одежду обратно на место, но он остается неподвижным, удерживая мою голову на месте и тяжело дыша.
— Так что насчет библиотеки, которую я тебе обещал, — тяжело дышит он. — Библиотеки в Николсон-Мэнор будет достаточно, или тебе понадобится твоя собственная библиотека?
Наконец, он высвобождает свой член, позволяя мне говорить. Его соленый вкус остается у меня на языке и в горле.
— Ты обещал мне, что ты напишешь столько книг, что понадобится целая библиотека.
Он хихикает.
— Тогда мне лучше приступить к работе.
Я возвращаю одежду на место и пытаюсь поправить прическу.
— Да, тебе следует. — Я прочищаю горло. — Увидимся на занятиях, мистер де Хаас.
Он ухмыляется.
— Я заработал пятерку, профессор?
— Да. — Я подталкиваю его к двери. — А теперь убирайся.
Мое сердце колотится, когда он открывает дверь, но по ту сторону нет испуганных лиц, подслушивающих. Слава богу. Это было слишком рискованно.
Когда мой телефон жужжит, я ожидаю, что это грязное сообщение от Сейнта. Но это тот же неизвестный номер, с которого мне прислали сообщение ранее.
Не забудь купить еще молока по дороге домой. У тебя все закончилось.
Что за хуйня? Этот псих прямо сейчас в моем доме?
Мои большие пальцы летают по экрану.
Кто ты, черт возьми, такой?
Ты точно знаешь, кто я.
Я делаю скриншот и отправляю его Мак.
Похоже, у меня появился еще один преследователь.
Через несколько секунд Мак звонит мне.
— Что ты имеешь в виду под еще одним преследователем?
Я объясняю ей, что произошло на писательском ретрите, пока на заднем плане шуршит папиросная бумага, пока она упаковывает экземпляры книг С.Т. Николсона для раздачи.
— И теперь они пишут и звонят мне. — Мой телефон жужжит. — О, смотри, еще одно сообщение.
— Не отвечай, — предупреждает Мак, когда мои большие пальцы летают над экраном. — Ты не захочешь вступать с ними в контакт. Они воспримут это как приглашение продолжать контактировать с тобой.
— Жаль, что я уже отправила сердечное «Пошел ты».
Мак вздыхает, отрывая полоску скотча.
— Я серьезно, Браяр. Не связывайся с ними больше и сохрани все улики.
— С этого момента я буду делать все возможное, чтобы воздерживаться. Будет ли моих усилий достаточно - это уже другая история.
— Как ты думаешь, почему этот новый человек преследует тебя?
Я прикусываю губу.
— Я не уверена. Возможно, из-за того, что случилось с Остином и доктором Барреттом. Кто-то думает, что я несу ответственность. Я несколько раз видела эту блондинку в BMW. Сейнт также упоминал, что у него есть враги. Возможно, это кто-то из его прошлого, мстящий за что-то.
Кто бы это ни был, он явно не похож на Сейнта. Они преследуют меня не потому, что они одержимы или влюблены в меня - они хотят причинить мне боль.
— У Сейнта есть враги? — Мак шипит. — Он состоит в мафии?
— Нет! Во всяком случае, насколько я знаю, нет. Я уверена, что он сказал бы мне, если бы был. Почти уверена.
— Хорошо, — говорит она, прежде чем вздохнуть. — Итак, я полагаю, нам нужно выследить нового преследователя.
Обернский институт изящных искусств проводит сегодня вечером всенощное бдение в честь доктора Барретта. Мак настояла на том, чтобы пойти с нами, как только узнала, что Сейнт и я будем присутствовать, чтобы осмотреть толпу в поисках моего нового преследователя. Если мой преследователь одержим идеей отомстить за доктора Барретта, он, несомненно, будет на его бдении. Если они мстят за Остина, они тоже будут здесь. Из-за меня.
Мак и Сейнт всю дорогу сюда говорили о бизнесе. Раздачи подарков, подписания контрактов и электронные письма. Все это фактически полностью исключало меня из разговора. Я не могу справиться с раздражающим уколом ревности, который вспыхивает каждый раз, когда Сейнт говорит что-то, что заставляет Мак смеяться.
Тепло поднимается к моей груди, когда я замечаю офицера Росарио и офицера Смит в углу, наблюдающих за посетителями так же, как и мы. Точно так же, как они пришли бы на похороны, чтобы понаблюдать за убийцей. Смит, прищурившись, смотрит на меня.
— Ты должна гордиться, что они подозревают тебя, — бормочет Сейнт. — Они думают, что ты способна аккуратно и тихо заставить взрослого мужчину исчезнуть.
— Я способна на это, — мурлыкаю я. — Так что будь осторожен.
Сейнт усмехается.
Как только я замечаю жену доктора Барретта, Нэнси, я пользуюсь возможностью отвернуться от Сейнта и Мак. Трудно поверить, что я даже не знала о ее существовании до той ночи, когда умер доктор Барретт, но теперь я могу выделить ее лицо и голос из списка опознанных. Ее постоянно показывают в новостях, призывая людей помочь в поисках ее пропавшего мужа.