— Тогда объясни это гребаное видео. — Она сует мне в руку свой телефон.
На экране воспроизводится любительское порно, женщина издает стоны фальцетом, которые любой мужчина, имеющий опыт доставления удовольствия женщине, может легко распознать, как фальшивые.
Мое сердце замирает, когда становится ясно, что видео было снято в офисе, который я взял напрокат. Мужчина в моей маске.
Эйприл Эммонс скачет на нем верхом.
Какого хрена?
Эйприл закрывает слишком большую часть тела в зеркале, чтобы попытаться разгадать возможную личность человека под маской. Маскируя его силуэт настолько, чтобы убедить мою музу в том, что я предал ее.
— Это не я.
Браяр драматично закатывает глаза, выхватывая телефон обратно.
— Верно. Я должна поверить, что Эйприл вломилась в твой дом с каким-то случайным парнем, он надел твою маску, и они трахнулись в твоем офисе. И все это ради того, чтобы прислать мне видео.
Во мне вспыхивает гнев.
— Говорю тебе, именно это и произошло.
Ее смех короткий и невеселый. Я делаю шаг к ней, но она отступает, качая головой, по ее щекам текут злые слезы. У меня сжимается грудь. Она отстраняется от меня. Я думал, что наконец-то достучался до нее, заставил ее довериться мне, а она считает, что я ей изменил.
— Ты, должно быть, считаешь меня гребаной идиоткой. — Она издает душераздирающий, маниакальный смешок. — Вот почему ты сказал, что Эйприл не преследовала меня. Ты прикрывал ее, потому что ты трахаешь ее.
Еще один шаг навстречу моей музе. Еще один шаг в отступлении. Наш новый танец.
— Нет. Я не изменял тебе, муза. Ты знаешь, я бы никогда не причинил тебе боль. — Еще шаг, и на этот раз она не отступает, высоко подняв подбородок. — Я думал, ты сказала, что доверяешь мне.
— Доверять тебе? — усмехается она. — Тревор был прав - ты промыл мне мозги, заставил меня думать, что я могу не обращать внимания на ярко-красные флаги, которые развевались прямо перед моим гребаным лицом. Ты на самом деле заставил меня поверить тебе, когда сказал, что никогда не причинишь мне боли. Все для того, чтобы я не предвидела, к чему это приведет. Но знаешь что, ублюдок? Ты не выиграешь эту игру. Я закончила играть. У Тревора есть запись с парковки в тот день, когда ты разбил стекло в моей машине. Ты сошел с ума, если думаешь, что я позволю тебе безнаказанно заниматься всем этим дерьмом.
Я сокращаю расстояние между нами, и она сглатывает, храбрость колеблется, когда я нависаю над ней.
— У Тревора ни хрена нет.
— Да. У него есть доказательства того, что ты сделал. — Браяр толкает меня в грудь, пытаясь оттолкнуть. И, несмотря ни на что, легкое соприкосновение вызывает у меня желание подхватить ее на руки и трахнуть у двери.
— У него не может быть доказательств, потому что я не тот, кто разбил твое окно, — рычу я, меня тошнит от придурка Тревора.
Мне следовало избавиться от него в тот день, когда я его встретил. Теперь он представляет собой проблему посерьезнее, чем когда-либо был профессор Растлитель.
Вот как он причинил боль всем этим женщинам. Он манипулировал ими, заставлял их верить, что он безвреден, заслуживает доверия. Теперь он делает то же самое с моей музой.
— На видео был не я, Браяр. Это был Тревор.
Она отрывисто смеется.
— Тревор? Правда? Ты пытаешься повесить это на него сейчас?
Я провожу руками по волосам, поворачиваюсь на каблуках, чтобы расхаживать взад-вперед, прежде чем закричать от отчаяния. Что, черт возьми, мне нужно ей сказать, чтобы убедить ее, что я бы не стал делать ничего подобного? Сколько еще дней моей жизни мне нужно потратить, чтобы убедить ее, что я лучше, чем тот мужчина, за которого она меня принимает?
— Да. Эйприл трахнулась с ним ради информации. Так она узнала твой адрес. Ты понятия не имеешь, на что способен этот человек, Браяр. Его отец был окружным прокурором в Калифорнии. Он насиловал девочек с тех пор, как был несовершеннолетним, и его уволили из полицейского управления за злоупотребление властью по отношению к уязвимым женщинам. У него есть папка, полная фотографий женщины с темно-каштановыми волосами, совсем как у тебя. Так что да, Тревор вломился в мой дом, подкупил Эйприл, чтобы она трахнулась с ним, и отправил видео тебе, чтобы подставить меня. Он хочет разлучить нас, чтобы заполучить тебя для себя. Ты замена женщине, которую он, вероятно, убил.
Ее рот превращается в рычание.
— Это смешно. Он никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса. И теперь ты обвиняешь его в том, что он убийца? Здесь убийца - ты.
— Он выжидает. — Мой резкий тон только заставляет ее глаза сузиться еще больше. — Он ждет, пока не будет уверен, что ты дашь ему то, что он хочет.
Она качает головой.
— Я тебе не верю.
В глубине души Браяр ждала, что я докажу, что она права насчет любви. Разочаровать ее, предать ее, подтвердить ложное убеждение, которого она всегда придерживалась, что я причиню ей боль. Что любовь ко мне не стоит такого риска.
Я пересекаю комнату, прежде чем она успевает убежать от меня, хватаю ее за руки и сжимаю. Мое сердце разрывается на части, и я не могу выносить эту агонию ни секунды.
— Я не делал этого с тобой, Браяр. Я не знаю, что я должен сказать или сделать, чтобы убедить тебя, но я поклялся, что никогда не причиню тебе вреда и никогда не нарушу данную тебе клятву.
Она дрожит в моих руках. Горе в ее глазах разрывает меня на части, мои собственные щиплет от горячих слез. Этого, блядь, не может быть. Мы зашли так далеко не для того, чтобы она повернулась ко мне спиной. Чтобы презирать меня.
— Отпусти меня, — требует она.
Узел в моей груди затягивается, но я делаю, как она просит, даже несмотря на то, что я отпускаю ее, разбивает мою душу.
— Скажи мне, что я могу сделать. Скажи мне, как это исправить.
Я сделаю все, что она попросит. Упаду на колени и буду умолять. Напишу ей сотню книг. Отдам ей ключи от поместья Николсона. Передам ей все доказательства прегрешений Тревора.
Что угодно.
Браяр поднимает подбородок, голубые глаза впиваются в меня.
— Позволь мне убить тебя.