Браяр морщит нос.
— Так, может, он хочет убить нас и трахнуть наши трупы? Тогда нам определенно нужно убедиться, что мы одни. Я не смогу спать, когда рядом бегает могильщик - некрофил.
— Я могу охранять собственность, пока ты остаешься внутри, здесь безопасно.
— Нет, — быстро отвечает она. — Я остаюсь с тобой. Ты что, никогда не смотрел фильмы ужасов? В ту секунду, когда вы расстаетесь, вы оба умираете. Или, по крайней мере, именно тогда умирает хорошенькая девушка.
Моя муза не хочет расставаться со мной. Несколько месяцев назад я был человеком, которому она доверяла меньше всего. Человеком, которого она больше всего боялась. Теперь она доверяет мне свою безопасность.
—Тогда очень хорошо. Оставайся рядом со мной и не спускай с меня глаз.
Она закатывает глаза на мой приказ и ворчит:
— Это я только что сказала, что нам не следует разделяться.
Наши шаги эхом отдаются по темному деревянному полу. У входной двери я беру пистолет из потайного отделения за безобидной полкой.
— У тебя дома припрятана секретная коллекция оружия? — Шипит Браяр.
— Только пистолет для каждого из моих врагов. — Я одариваю ее злой усмешкой.
— Безумие, — бормочет она.
Я хватаю заряженные магазины, кладу два в карман и засовываю один в рукоятку, ударяя по пистолету с металлическим стуком. Горячий и насыщенный.
Мы одеваемся, прежде чем выйти за дверь, и я освещаю территорию фонариком от своего пистолета, пока мы медленно и бесшумно обходим ее по периметру. Снежные хлопья мягко падают ночью, запутываясь в темных волосах Браяр, когда ледяные пальцы зимы ласкают нашу обнаженную кожу.
Если и были какие-то следы, отмечавшие чей-то путь вокруг моей собственности, то сейчас они исчезли.
Браяр издает тихий вздох.
— Там!
— Где? — Я шиплю, не в силах разглядеть, куда она указывает в темноте, и я чертовски уверен, что не целюсь в нее из своего гребаного пистолета.
— Налево!
Я направляю луч света туда, куда она указывает. Но вокруг нас нет ничего, кроме снега и деревьев. Даже оленьи следы не портят нетронутую поверхность снега.
— Черт, — бормочет она. — Просто дерево.
— Давай проверим кладбище.
— Отлично. Я люблю исследовать жуткие кладбища ночью, — ворчит она, но держится рядом со мной, пока мы идем по твердому, слежавшемуся снегу.
Каждый наш шаг отдается хрустом в тишине, пока мы не достигаем кованых железных ворот и не открываем их со зловещим скрипом.
— Фильмы ужасов не настолько ужасны, — шепчет Браяр, пока мой фонарик освещает ряд надгробий, припорошенных снегом.
Мы ищем нашего вуайериста, но быстро становится ясно, что здесь больше никого нет. Единственное движение исходит от падающих белых хлопьев. Нас не окружает ничего, кроме леса и затаившихся на ночь диких животных. Даже звезды и лунный свет скрыты облаками. Мир, принадлежащий только нам.
— Почему здесь только семь надгробий? — Спрашивает Браяр.
— Это частное кладбище, принадлежащее семье, которая, когда-то владела поместьем. У внука не было детей. Это был конец родословной.
— Тебя не беспокоит, что придут скорбящие?
Я качаю головой.
— Все, кого они знали, мертвы.
Она прижимает руки к груди, и колесики творчества крутятся у нее в голове, пока она обдумывает, как ей написать историю об ушедшей богатой семье, которая, когда-то владела частным кладбищем на горе.
— Здесь так спокойно.
Снежинки, падающие с неба вдали от шума цивилизации, дарят неповторимое спокойствие.
— Вот почему я выбрал эту гору для своей резиденции. Разум писателя жаждет покоя, чтобы он не слышал шепота слов в своей голове.
— Идеальное место для писательского уединения.
— Идеальное место для нас.
Она проглатывает мои слова, прежде чем потереть руки. Я еще не уверен, что смогу воплотить ее фантазию - эту безмятежную уединенную жизнь, о которой она мечтает, - в реальность.
— Я думаю, мы установили, что мы здесь одни. Давай возвращаться.
Я направляюсь к поместью Николсона, позволяя Браяр войти первой, прежде чем я в последний раз окидываю взглядом передний двор, освещенный моим фонариком и светом, льющимся из окон. Ничего.
Оказавшись внутри, я вынимаю магазин из пистолета и вынимаю заряженный патрон из патронника, прежде чем вернуть пистолет в потайное отделение.
— Как ты думаешь, кто бы там ни был, это мог быть частный детектив? — Браяр закусывает губу.
Я приподнимаю бровь.
— С чего бы это частный детектив оказался здесь?
— Я почти уверена, что какая-то блондинка в черном BMW следила за мной. Однажды утром она пошла за мной на работу, а потом я снова увидела ее в кампусе.
Мои кулаки сжимаются.
— Почему я только сейчас слышу об этом?
— Потому что я давно ее не видела. — Моя муза пожимает плечами. — Я думала, полиция просто присматривает за мной.
Я сокращаю расстояние между нами, возвышаясь над ней и вздергивая ее подбородок.
— С этого момента у тебя не будет от меня секретов.
Она закатывает глаза.
— Это не было секретом, я просто не подумала тебе рассказать.
— Больше никаких секретов
Браяр вырывается из моих рук.
— Прекрасно. Что угодно. Я иду спать.
В спальне она раздевается, ее идеальные груди подпрыгивают, когда она стягивает футболку через голову. Я больше не проживу и дня, держа свои руки подальше от нее.
— Я устала. — Ее глаза сужаются, когда она проскальзывает под одеяло. — И болит. Так что мы просто спим.
Я подхожу к ней сзади, обнимаю ее рукой, чтобы погладить одну из ее идеальных сисек. Она тихо стонет. Ее полуобнаженное тело идеально облегает мое.
Я скрываюсь под одеялом.
— От моего языка у тебя не будет болеть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
БРАЯР
Сейнт настаивает, чтобы я осталась, чтобы кое-что написать, пока он сбегает в город за едой. Жест продуманный, но я не могу избавиться от образа человека, наблюдающего за тем, как мы трахаемся, через его окно. Я была параноиком несколько дней. Не более чем реакция на страх после многих лет привыкания к просмотру слишком большого количества документальных фильмов о настоящих преступлениях и фильмов ужасов, но теперь, когда я одна в гигантском - по общему признанию, жутком - поместье Сейнта, я не могу сосредоточиться на написании.