Она слушает внимательно, не шевелясь и не дыша. Казалось, пред моим лицом застыла какая-то странная и диковинная статуя, сотканная из ночных теней и белоснежного мрамора. Она тоже мало походила на человека, но с каждой секундой ее внешность становится все более притягательной, не теряя при этом упомянутой нелюдской чуждости.
- Пей, кого хочешь, трахай, кого хочешь, продавай свое тело кому угодно, но ты удержишь контроль над тем, что имел твой патрон. Удержишь, а потом тихо и незаметно захватишь весь этот город. Мне не важно как, но ты это сделаешь. И тогда, может быть, я вернусь за тобой. Если твои успехи будут достаточными, а действия правильными, то я свяжусь с тобой сам.
Ни мгновения сомнений, ни секунды обиды, ни единой попытки оспорить мой приказ. Видимо, на нее колечко подействовало даже сильнее, чем на остальных моих жертв. Следствие того, что ее разум был слишком неправильным, неприспособленным к тому, чтобы испытывать вкладываемые кольцом желания, мысли и стремления? Вот мифическая побрякушка и вжарила посильнее, чтобы гарантировать отсутствие срывов и опасных мыслей.
- А чтобы ты не подохла в попытках выполнить невыполнимое...
Я отпускаю ее воротник, но она уже крепко стоит на ногах. Вместо этого я достаю сразу десяток мощных бустеров, стараясь не думать о том, что трачу деньги, за которые могу тупо купить весь Аренам с половиной его жителей. Колбы и флаконы рассыпаются пылью, а сами зелья обратно перестают быть материей, превращаясь в ту самую эссенцию, из которой были сотворены.
Глаза кровопийцы пораженно и шокировано распахиваются, грозя достигнуть стандартов земного аниме - она чует сокрытую в этих облачках силу. Не может не чуять, ведь подавляющее большинство ее способностей - это очень узко заточенный и крайне грубый эссенциализм. Простого человека такой коктейль банально убьет, но вот тварь, для которой поглощение кусков чужих душ является естественным процессом... ее тоже убьет, если сделать все неосторожно.
- Не шевелись. - Коротко приказываю, когда она рефлекторно потянулась к контролируемому мною облаку.
Даже описать трудно, насколько сложно удерживать весь этот котел эссенций от рассеивания. А мне ведь не только удержать нужно! Удар родного кинжала и на предплечье моем появился глубокий разрез, а я силой воли не даю ему начать закрываться. Вместо этого вливаю собственную кровь в облако эссенции.
Капля за каплей, секунда за секундой, пока вместо золотого облака в воздухе не зависло примерно треть стакана невероятно красной жидкости, на которую и смотреть больно, и от которой то и дело отлетают искорки все того же красного цвета. Одна такая только что прожгла мне дырку на рукаве укрепленного плаща, способного арбалетные болты отражать.
Собираю ладони лодочкой, после чего подношу их чуть вперед, прямо к лицу кровопийцы, и, смотря в преисполненные мучительнейшего желания глаза, спокойно приказываю:
- Пей.
Откачать ее удалось в самый последний момент, ибо после того, как она всосала в себя кровь, превратившуюся в смертельный для кого угодно яд, при этом еще и начисто облизав мои ладони, тварь забилась в припадке от попыток переварить неперевариваемое. Оставь я ее, и она в лучшем случае превратилась бы в горстку праха, как и положено земным вампирам. В худшем, был бы взрыв и облако аналога радиоактивной мутагенной пыли, после которого солью присыпали бы не гнездо кровопийц, а половину Аренама.
Пришлось использовать эссенциализм и, морщась от омерзения, помогать сути твари усваивать эссенции в ее теле. Устал, потерял половину резерва и три часа времени, но все же справился. А кровопийца, которая не только продвинула свои расовые таланты, но и отхватила немалую часть даруемых изначальными зельями перков, разом подняла уровень крутизны. Теперь она одна стоит не то что всей пятерки, а двух пятерок таких же старых и сильных, как ее бывший господин, кровопийц. Она, если на форсаж выйдет, и мне даст прикурить, вынудив использовать Эгиду и Форму!
Оставив пораженно сидящую на земле тварь оценивать изменения в себе, я пошел спать, забрав с собой и свою команду, включая обратно собравшуюся в человеческое тело Гестию. И нет, если остальные собирались лечь досыпать (до утра еще часов шесть), то я собирался спать в другом смысле. Слова "Касси, у которого нет друзей", конечно, напугали, но тут уже вынужден был подстраховать свое твАрение от возможных опасностей. Надеюсь только, что искренне старающаяся "быть хорошей" мерзость не напутает ничего, а то мало ли, как она мои приказы интерпретирует. Придется мне, пожалуй, временами проверять ее деятельность. И если начнет чудить, то просто убью нахер.