Ночь постепенно вступала в свои права, а усталые глаза Мтран с радостью восприняли появление привычной темноты. Хороший орк днем спит, а не дурью мается, так что днем глаза орка болят и слезятся, ожидая мягкой темноты ночи. Мтран, как и любой пластун, умела смотреть и видеть даже самым солнечным деньком, но болели глаза нещадно. Сильнее болело только горло из-за сорванного голоса. Вернее, голос-то у нее нормально работает, кричать и вопить от каленого железа не пришлось, но вот голос, подарок туманной девки, что служит новому вождю, пришлось напрягать дальше некуда.
Мтран - умная, она знает, что если с непривычки слишком сильно налечь на работу с копьем, то все тело будет болеть или вовсе станет так плохо, что только к шаману и бежать, ну, или ползти. Ее новый голос нравился Мтран даже больше чем ее первый кинжал, подаренный бугаем ее банды, в знак признания новой пластунки. Тем более что кинжалы у нее уже новые, лично бледным вождем сделаны! И пусть все утрутся, даже Гртлашра, хоть она теперь и правая рука нового вождя.
На дело послали ее, Мтран, а не эту наглую и никчемную суку, что даже воином быть не смогла! Правда, когда Мтран попыталась подколоть ее по этому поводу, то только и сумела, что разок намекнуть на этот факт. Мол, она, Мтран, в отличие от Гртлашры не легла подстилкой в чужой шатер, а осталась воином. В ответ старшая в племени как-то странно улыбнулась, сдвинулась, что-то сказала, помахала руками и снова заговорила, а сама Мтран за ней уже не успевала...
В себя она пришла после того, как отлизала щели уже десятку гоблинских слабачек, при этом убеждая всех желающих, что именно здесь ее место и вообще, какая она, Мтран, воин? Так, пи*долизка при племени, пытающаяся занять свой рот и язык чем-то полезным, а не пустым трепом не по делу.
От воспоминаний о прошедшем позоре в промежности словно зажегся маленький сигнальный костер, а тело сковала приятная слабость. Сейчас бы еще рот заткнуть чем-то, чтобы поработать губами и языком и вообще отлично будет. От того, чтобы позорно отсосать обработанному ею щенку ее спасла не собственная гордость. Чего уж перед собой-то пыль пускать? Гртлашра обула ее на славу и даже мысли о сопротивлении ее словам возникнуть не могло. Каждый раз, когда Мтран пыталась не то что сопротивляться, а хотя бы вспомнить о том, что ей говорила эта сука, она осознавала себя в лучшем случае отчаянно пихающей пальцы в истекающую соком щель. В худшем - отдавшейся все тем же гоблам в качестве свободного рта для их п*зд. В совсем хреновом, если особенно сильно материла Гртлашру в своих мыслях, - в качестве игрушки для превратившихся в отупевшее и не умеющее даже говорить мясо самцов, которым она, внезапно, решила помочь унять стояки.
Но ее вел приказ вождя, а приказ вождя главнее приказов Гртлашры, причем всегда. Так что утерев слюни и прикусив губу, Мтран принялась за работу. Два дозорных уже отключились - на них пластунка почти не тратила голос, ограничившись самым-самым малым, чтобы не воткнули в нее свои ножи. В смысле, нормальные, железные ножи, а то кто же им позволит другие в нее втыкать.
А вот щенок, который ее спрашивал, все еще смотрел на нее щенячьим же взглядом, будто оторванный от сиськи детеныш варга. В последний раз, когда он еще мог говорить, то выдал ей свой и-ди-нти-фи-как-ти-ом-ный амулет, что защищал от злого шаманства создателей всей этой каменной громады. В обмен она честно выполнила условия сделки, усевшись жопой на лицо щенка, и даже дождалась, пока он в четвертый раз испортит свои портки человеческим семенем. Ей люди не нравились и драть их не хотелось, но нравилась власть, которую она имела над важным и сильным (а силу она в щенке чуяла немалую) человеком. Он тут был чем-то вроде малого вождя - повыше бугая, но ниже первого шамана.
Особо она не спрашивала, благо понимала, что умные вещи должны делать вождь и его братва, а ей нужно делать, как приказали. Приказ был простым - попасть в плен, желательно так, чтобы не порезали ее сгоряча, дождаться момента и, успокоив голосом стражу, дать шаманский сигнал самому вождю. От мысли, что она справилась с этим приказом (почти, почти справилась и расслабляться не собирается!) Мтран не удержалась и двумя пальцами довела себя до быстрого пика, сбросив часть обуревающих ее чувств.
Холодная голова важнее.
Наблюдающий за ней щенок, похоже, кончил в пятый раз, окончательно портя свои странные и тонкие шкуры, в которые был одет, но Мтран уже не обращала на то внимание. Несколько раз этот каменный мешок, в котором ее собирались пытать, проведывали, но тогда ее "пленители" еще сохраняли видимость того, что они тут воины, а не ее личные суки. Может быть, Мтран и перестаралась с голосом, но ей не приказывали делать все незаметно - только быстро и не поднимая тревоги.