— Если позволите мне развернуться, мне будет комфортнее…
Не слышит моего намека, продолжает свое:
— Аврора… тебе подходит это имя. Ты действительно свежа, как утренняя заря.
— Устаревшее сравнение. Мне на каждом свидании нечто подобное говорят.
Проговариваю неожиданно севшим голосом и вру безбожно. Не было никаких встреч, но желание утереть нос слишком самоуверенному мужчине появилось.
Чуть хрипловатый смех и огненное дыхание в самое ухо:
— Дерзкая. Рисковая. Не боишься меня, куколка?
Странно, что мужчина за моей спиной ни на йоту не изменил интонацию, однако у меня почему-то мороз по коже прошел, выбивая мурашки.
Сильные руки опустились на мои плечи. От его ладоней словно все тело полыхнуло, и я вздрагиваю.
Ощущаю, насколько мужчина позади меня высокий, крепкий, как бугрятся мышцы под пиджаком.
Голова начинает кружиться от страха, от высоты, на которой я замерла в объятиях незнакомца.
— Утренняя заря… А ведь на рассвете небо часто окрашивается в кровавый. Символично, не находишь?
На мгновение закусываю нижнюю губу, прикрываю глаза и пытаюсь взять себя в руки. Меня обуревают незнакомые чувства, которые с каждой секундой все глубже.
Эпатажный, дерзкий мужчина нарушает все мои табу. Сжимает огромные руки на моих тонких плечах чуть сильнее и играет большим пальцем с тонкой бретелькой, вызывая новый залп мурашек и напряжение внизу живота.
Вспоминаю слова друга:
Говорят, его прозвали Кровавым…
За жестокость и… не знаю… Такие прозвища с небес не берутся…
Прикусываю губу еще сильнее, чувствую металлический привкус крови во рту. Хочу развернуться и вообще отдалиться от мужчины, но тело опутывает нитями страха, а еще странного болезненного предвкушения.
Определенно мужчина за моей спиной обладает животной энергетикой сильного самца, которой противостоять сложно, практически невозможно…
Страшно. Пульс зашкаливает. Отдает гулом в ушах.
И чего сейчас боюсь больше: высоты или незнакомца, прижимающего меня к гранитному телу — вопрос.
Делаю попытку высвободиться. Но единственный эффект, которого добиваюсь — меня буквально раскатывают по стеклу, давая ощутить каждый бугрящийся мускул на теле мужчины за моей спиной…
— Вы… вы меня смущаете. И… Если выпустите меня из своего захвата, мы сможем пообщаться, — несу черт знает что на нервах, но…
Я дико испугалась и… что-то странное творится с моим телом.
Оно откликается.
Впервые близость мужчины раздражает и заставляет во рту все пересохнуть.
— Отпустите меня, Иван. Вы меня смущаете.
Проговариваю как можно более ровно и опять слышу смех, хриплый, сексуальный, бьющий по натянутым нервам и вызывающий спазм глубоко внутри.
— Если отпущу, упадешь.
Внутри поднимается протест. Злость. И еще кое-что глубинное, темное. Его наглость вызывает яркое желание повернутся и заехать пощечиной по лицу излишне самоуверенного бизнесмена.
— Я люблю покорность, Аврора, странно, что твое бунтарство вызывает нечто наподобие умиления… Не провоцируй, девочка, и тогда куколка получит все, что было обещано и даже больше… все стандартно.
Мысли утекают. То, что происходит, неправильно. Теряюсь. От напора, от двойственности слов. Я видела голые тела, я учувствовала в откровенных фотосессиях для рекламы нижнего белья, и все думают, что у меня романов вагон, но по факту…
Я не знала мужчины.
Как бы странно это ни звучало.
Еще ни разу я не ощущала ничего подобного. Не испытывала такого огненного чувства, которое взрастает из самых глубин женского существа.
Одно движение, похожее на ласку, и мысли выветриваются, пока горячая рука, прожигающая шелк платья, ложится на живот, лишая всякой возможности двигаться.
Меня бьет крупная дрожь. А его руки во всю проходятся по изгибам моего тела, затрагивают, ласкают порочно, нагло, словно у него есть право на меня…
Горячие пальцы в моих волосах чуть натягивают корни и мне кажется, что он дышит глубоко и рвано, ровно так, как двигается широкая грудная клетка, в которую меня вдавливают с каждым мгновением все сильнее.
— Давно не встречал такой натуральной красоты. У тебя волосы, как золото…
Я уже прикусываю язык, чтобы не терять здравых мыслей, пытаюсь просто говорить, вывести агрессивного брутала на разговор, чтобы он перестал так откровенно заявлять права на меня.
— Любимый цвет?
Тихий смех в самое ухо, и я поджимаю пальчики на ногах.
— Как догадалась?
— Отделка здания. Все в золоте… а еще много малахитовых вставок…