Двое мужчин в лыжных масках решительно двигались к передней стойке, пряча руки в карманах курток. Один из них, шагнув вперед, ткнул пальцем в стоявшую рядом с кассой девушку.
— Опустоши ее, — холодно приказал он.
Время замерло на месте.
Мое сердце так бешено заколотилось, что его стук звоном отдавался в ушах. Дыхание стало прерывистым, а ногти с силой впились в ладони. Вот только что, казалось, мы перебрасывались шутками с Эмили, а буквально в следующее мгновение попали в центр сценария, который хоть однажды мысленно прокручивал — возможно, даже не один час — любой уважающий себя мужчина: а смог бы я остановить угрожающего мне пистолетом ублюдка?
В такие минуты в моей голове вырисовывался безумный бросок, типа разъяренного быка, мгновенно деморализующий бандита. Вот только здесь бандит был не один, и они, скорее всего, оба были вооружены. Все осложнялось еще и тем, что Эмили сидела между мной и этими налетчиками.
Я медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, переместился так, чтобы по возможности прикрыть ее собой, а затем жестом попросил ее сохранять спокойствие. Эмили тут же прижалась щекой к моей спине, и я почувствовал между лопатками жар ее тела. Несмотря на то, что мое сердце отчаянно билось, а в мозгу бурлил адреналин, я на мгновение отвлекся на мысль: как же хорошо ощущалось выражение ее абсолютного, безусловного доверия.
Быстро оглядев зал в поисках того, что можно было применить в качестве оружия, я начал прикидывать тактику «боя». Прежде всего я решил, что не стоит нападать первым, так как во время большинства ограблений преступники, как правило, не совершали насилия, пока надеялись получить желаемое. Я был почти убежден, что это не выдумка, а, следовательно, не попытка оправдать свою трусость. А на случай, если вдруг все станет совсем уж плохо, я наметил рывком перевернуть барный стул, запустить им в ближайшего отморозка и, молниеносно бросившись ко второму, отобрать у него пистолет.
Никто из посетителей паба не шевельнул ни единым мускулом. Что, в принципе, вполне соответствовало моему плану. А кассирша протянула грабителям дрожащей рукой двадцатидолларовую купюру.
— И это все, что у тебя там есть? — грубо рыкнул один из них.
Я нахмурился, когда повторно услышал этот голос. Он показался мне слишком знакомым, но я никак не мог сообразить, кому он мог принадлежать.
Один из налетчиков, толкнув напарника локтем, ткнул пальцем в мою сторону.
— О, похоже, у нас тут намечается герой-любовничек. Давай проверим, хватит ли у него мужества защитить свою женщину.
В его словах — помимо жестокой насмешки — слышалась какая-то фальшь. Создалось впечатление, будто какой-то второсортный актеришка, отвратительно играя свою роль, тупо повторил заранее выученную реплику.
Оба бандита повернулись к нам лицом.
Я покрепче сжал горлышко своей пивной бутылки и мысленно отрепетировал то, что сейчас сделаю: врежу тому, что ближе ко мне, бутылкой по голове, а затем разберусь с его подельником. Возможно, даже переверну барный стул, схвачу Эмили, и мы с ней сбежим.
Стоило одному из них протянуть ко мне руку, как Эмили, издав звук, идентичный, по моим представлениям, боевому кличу апачей, зарядила ему кружкой с наполовину выпитым пивом прямо в лоб. Меня до глубины души потряс ее дерзкий поступок, и все же я сумел воспользоваться растерянностью второго и, бросившись к нему, повалил на пол. Затем, повернувшись к Эмили, жестом указал ей на дверь служебного помещения.
— Иди туда и вызови полицию.
Она колебалась, не решаясь уйти.
— Иди! — повторно потребовал я.
Бармен поспешно достал свой телефон, чтобы вызвать помощь, а посетители бросились наперегонки к выходу. Я отвел кулак назад, готовый вырубить ублюдка, которого прижимал к полу — ну, если бы он вздумал сопротивляться — и сдернул с него лыжную маску.
Один взгляд на него, и моя рука обмякла.
— Стив? — не веря собственным глазам, на всякий случай спросил я.
Он торжествующе сверкнул своей белозубой улыбкой, ни капли не смущаясь, что лежит на спине, пригвожденный к полу.
— Говорю сразу, пока ты не разозлился. Это была не моя идея.
— Слишком поздно. Я уже злой, как черт. Я знал, что ты идиот, но грабить паб? Ты что, совсем рехнулся? И что это за хрень с героем-любовничком?
— Чувак! — вытащив руку из кармана куртки, Стив наставил на меня игрушечный пистолетик. — Никакого оружия! И... — он указал на напарника, до сих пор потиравшего ушибленный лоб, — босс собирался заплатить бармену, так что, уверен, проблем с этим не будет.
Второй грабитель, стащив с головы мокрую лыжную маску, ехидно ухмыльнулся мне, несмотря на внушительный красный рубец на лбу.
«Уильям?! Чертов Чемберсон!!»
Подмигнув мне, тот повернулся к бармену.
— Пять штук, если ты вычеркнешь из памяти эту историю, — предложил он.
Глядя на телефон, бармен ненадолго задумался.
— Наличными? — с явной заинтересованностью спросил он.
— Ага, — вытащив из кармана свернутую трубочкой приличную пачку купюр, которыми обычно оперируют наркоторговцы, Уильям бросил ее бармену. — Надеюсь, ты понимаешь, что мы с коллегой должны… вроде как сбежать. Сейчас, — добавил он, ткнув Стива кулаком в плечо.
— Подожди, — одернул я его. — А в чем, черт возьми, смысл этого маскарада?
Я бы хотел сказать, что шокирован, но, к сожалению, это была далеко не первая устроенная Уильямом грандиозная «шутка». У этого парня было слишком много денег и слишком много свободного времени. Видимо, став моим деловым партнером, он добавил меня в свой список доступных и, по его мнению, весьма удачных целей для своих идиотских розыгрышей.
А вот участие в этом Стива… что-то новенькое.
Придумать такое в одиночку у Стива не хватило бы серого вещества. Обычно его сообразительность ограничивалась примитивными подушками-пердушками (прим. приспособление для розыгрыша, представляющее собой плоскую резиновую подушечку круглой формы с расширяющимся к концу отверстием для надувания).
— Как думаешь, зачем я познакомил тебя с художницей из дома престарелых, где проживает бабушка моей жены, когда ты заикнулся об оформителе для вечеринки? Ты свел меня с Хейли. Теперь моя очередь свести тебя с девушкой. Вы двое идеально подходите друг другу. Однажды мне попалась статья, где говорилось, что по-настоящему крепкая связь между людьми формируется в ситуациях «вопроса жизни и смерти», — рывком поставив Стива на ноги, он ринулся к входной двери. — Всегда пожалуйста! — крикнул он через плечо.
— За что? Я расскажу Эмили, что все это чушь собачья.
Замерев в дверном проеме, Уильям обернулся.
— Не глупи. Думаешь, она поверит, что ты не был в курсе? Взгляни правде в глаза. Ты думал, я тупица? Очнись, приятель, это я загнал тебя в тупик. Теперь ты будешь играть по моим правилам. Ты в западне! У тебя всего лишь один выход — принять мою высококвалифицированную помощь свахи, — отвесив мне причудливый поклон, он выскочил наружу, но зацепился ногой за выступ и с шумом грохнулся на асфальт.
Тут же вскочил, отряхнулся и моментально скрылся из виду.
* * *
Буквально через минуту в зале появилась запыхавшаяся Эмили.
— Где они?
Я взглянул на бармена. Тот, не скрываясь, пересчитывал полученную от Уильяма огромную пачку денег. Я поспешил вывести Эмили на улицу, чтобы она не увидела чересчур довольную рожу бармена. К тому же был риск столкнуться с разбежавшимися посетителями. Вдруг кто-то из них решит вернуться и начнет задавать дурацкие вопросы.
— Они ушли, — тихо сказал я, когда мы оказались на улице.
Я раздумывал, не рассказать ли ей правду прямо сейчас.
Эмили знала Уильяма, пусть даже немного. А любой, кто его знал, не задумываясь, сказал бы, что такой идиотский план мог прийти в голову только ему. Уильяму Чемберсону. Хотя надо отдать должное его гениальности. Он просчитывал весь сценарий на несколько ходов вперед. Поразмышляв над его словами, я пришел к неутешительному выводу. Он был прав, я не смогу открыть Эмили правду. Вероятней всего, она посчитает меня самым жалким человеком на свете или же заподозрит, что я подбил Уильяма придумать это шоу.