— Ты неглупый человек, — прошептала я.
— Я не дурак, — согласился он, кивая.
— Что ты собираешься со мной сделать?
— Пока что? Я буду держать тебя здесь.
Я вновь расплакалась.
Я не хотела, не хотела сводить его с ума, но не могла ничего поделать.
— Нет, — проговорила я. — Пожалуйста, не надо. Я не хочу здесь оставаться.
Он вытянул перед собой руки.
— Ничего не могу поделать.
— Я сбегу, — сообщила я, глотая рыдания. — Я вырвусь и сбегу.
Он нахмурился.
— Сейчас это было бы очень глупо, — произнёс он. — И впрямь очень глупо.
— Я буду кричать, — гнев возрастал внутри меня, и я не могла ему препятствовать, как не могла препятствовать и слезам.
— Тогда кричи. Ты вообще знаешь, насколько далеко мы здесь ото всех? Давай, попробуй. Толка не будет.
— Прошу тебя, — попросила я с отчаянием, расползающимся в груди. — Пожалуйста, отпусти меня.
Он покачал головой.
— Чем раньше ты поймёшь, что останешься здесь навсегда, тем лучше, — сообщил он.
Затем поднялся, и я вскарабкалась на ноги, хромая вслед за ним.
— Нет, прошу тебя. Пожалуйста, не оставляй меня здесь. Умоляю!
Он продолжал шагать по направлению к двери. Я схватила его за руку, и он отшвырнул меня, одним движением прижав к стене своим телом. Я даже не осознавала, насколько он высокий, но парень всё же сумел оторвать меня на несколько дюймов от земли. Пальцы едва задевали пол, а лодыжки взревели от боли.
Он заговорил, а я почувствовала его горячее дыхание на своём лице. Его тёмные глаза вспыхнули, и он скользнул одной рукой в мои волосы, пропуская их через пальцы. Я облажалась. Поиграла с огнём, а теперь он намеревался меня обжечь.
— Тебе действительно так хочется, чтобы я остался здесь, внизу, с тобой? — шепнул он.
Я насторожилась. Его тело прижалось к моему, и я, несмотря ни на что, ощутила, как отвечаю на его прикосновение. Он сместил вес, толкнувшись одной ногой между моих бёдер. И острая боль вспыхнула там.
— Раньше ты хотела меня в лифте, — произнёс он, своими глазами выискивая мои. — А сейчас хочешь?
Дрожь пробежала по спине. Губы разомкнулись, но мне хватило сил слегка покачать головой из стороны в сторону.
— Нет? Тогда прекрати меня искушать.
Отступив, он опустил меня. Я рухнула на пол, сжимая ноющую лодыжку. Он выключил свет, и комната погрузилась во мрак, но я всё ещё могла видеть его силуэт в дверном проёме, оглянувшийся на меня.
— Доброй ночи, — пожелал он и затворил дверь.
Гейб.
Девчонка подала мне идею.
Нет, не изнасиловать её. Я не получаю удовольствия, причиняя вред невинным людям. А вот людям виновным… Восхитительная возможность отогнать тень. Но не её.
Честно говоря, существовало лишь одно, что я мог сделать, если не хотел её убивать. Я мог бы убедить её остаться. Знаю, это будет трудно. Она казалась другой, нежели большинство людей, которых я встречал в этом мире. Не знаю точно почему. Возможно, из-за того, что она накинулась на меня при нашей первой встрече и выбрала подходящее время. Её поцелуй пробудил частичку яркости в мире разве что на секунду или две.
Если я хотел, чтобы она жила, мне нужно было её сломать. Заставить думать, что здесь ей будет лучше, здесь, где я держу её в плену. Мне придётся заставить её полюбить меня. Только это могло помешать мне её убить.
Кэт.
Утренний свет пробивался сквозь окно.
Окно.
Я резко села. Комната, в которой я находилась, была погружена во тьму, за исключением одного небольшого окна. Где я была?
А потом вспомнила. Мужчина на столе. Кровь. Нож. Всю сонливость смыло волной ужаса. Меня держали в заложниках в подвале. Он держал меня здесь.
Но тут было окно.
Я поднялась, чувствуя, как ломит лодыжки под тяжестью моего веса. Я не знала, как сильно повредила одну из них, знала лишь, что повредила. Перенеся на них вес, я подумала о том, что, по крайней мере, была в силах ходить. Не бегать, а ходить. Уже лучше.
Осмотревшись в тускло освещённом подвале, я заметила пустые банки из-под краски. Я могла бы встать на них, чтобы добраться до окна, но сомневалась, что они достаточно тяжёлые, чтобы разбить стекло, если у меня не получится его раскачать. На цыпочках подойдя к банкам, я расставила их под окном, а затем и сама на них встала. Так я смогла добраться только до выступа.
Это было одно из тех маленьких подвальных окон, столь грязных, что я ничего не сумела разглядеть. Могла лишь различить солнечный свет, поэтому там должно было быть отверстие. Если бы у меня получилось выбраться здесь, я могла бы сбежать вниз к дороге. Могла бы…