Я открыла глаза, чтобы обнаружить его, стоявшего рядом с кроватью с зажатым в руке отвердевшим членом. Его глаза были полны желания. Я не хотела ни о чём его просить, вообще ничего от него не хотела. Или всё-таки хотела?
Он встал коленями на кровать и лёг рядом со мной. Его глаза просили разрешения, и я его дала. Наши лица находились так близко, что нам приходилось делить один воздух, а я всё ещё раскачивалась и раскачивалась напротив своих пальцев. Стонала. Каждая частичка меня ныла, желая освобождения, однако моя кульминация, казалось, всё никак не хотела наступать.
Его свободная рука придвинулась и накрыла мой кулак, побуждая меня оставить простыни ради его ладони. Его пальцы переплелись с моими, а ладонь оказалась горячей моей собственной. Кровать задвигалась вместе с его ритмом, и теперь его рука скользила так же быстро, как и моя внизу, куда я не осмеливалась посмотреть.
Моё тело выгибалось дугой на кровати от его прикосновения. Я чувствовала, как давление внутри возрастает, приближаясь к взрыву. Бисеринки пота выступили над его угрюмой верхней губой. Я пялилась на его лицо, на эти мрачные черты, светлые глаза, всё это время ритмично раскачиваясь на своей руке, толкаясь сильнее и сильнее…
Взгляд в его глазах. Именно он это сделал. Пока он поглаживал себя, я сумела разглядеть напряжение в каждой мышце его рта, в каждом подёргивании бровей. Вот что обостряло каждую частицу возбуждения в моём собственном теле, отправляя все жилки в глубокую дрожь, когда он дёргался. А когда он начал стонать, его глаза стали мягкими, глубокими, теряясь, впиваясь в моё лицо.
Его стон был низким гулом, и я ощутила дрожь, которая подвела меня к грани. Бёдра подались вперёд, и я сжала пальцы, чувствуя, как он сжимает их в ответ, тогда как я с силой кончала, Боже, с какой же силой. Оргазм перешёл в низкий вопль, который я заглушила, уткнувшись в подушку. Пальцы вдавливались глубоко в меня, пока я содрогалась вновь и вновь, а тело моё запульсировало от облегчения.
У него перехватило дыхание, и я опустила взгляд туда, где он крепко сжал себя и одним ударом дошёл до конца. Струя ударила между его пальцами, а губы раздвинулись в тихом стоне экстаза, пока его семя орошало простыни между нами.
После этого его голова откинулась назад, на подушку возле моей головы, и он вгляделся в мои глаза. Я не сумела отвести взгляд, как кролик, не способный оторвать глаз от совы, охотящейся за ним. Он облизал губы, а я попыталась сделать вдох с тарабанящим в ушах пульсом.
Когда я наконец посмотрела вниз, моя рука всё ещё держалась за его.
Глава 20.
Кэт.
Он отпустил мою руку и поднялся первым, пряча свой расслабленный член и застёгивая молнию штанов. А я всё ещё дрожала от силы своего оргазма.
— Пойдём.
— Пойдём? — прошептала я, едва ли будучи в состоянии говорить.
— На улицу. На это же мы заключали сделку, так ведь? — ох, точно. Сделка. — То есть, если твои ноги в состоянии.
— Я в порядке.
Я с усилием поднялась и на нетвёрдых ногах последовала за ним вниз по лестнице. Мне не приходилось раньше мастурбировать рядом с кем-то. Это же был не секс, не совсем. Невероятно, но это казалось куда интимнее секса. Это было своего рода освобождение, но я никогда раньше не доставляла самой себе такой ослепляющий, сильный оргазм.
Всё вокруг меня казалось другим.
И Гейб тоже был другим. Когда он касался меня, ведя по дому, как делал это обычно, его рука на моей пояснице была не напористой, а нежной. Я с заминкой спускалась по ступеням и шла к парадной двери, однако он поддерживал меня на каждом шагу моего пути.
Со столь необыкновенной интимностью.
Мы подошли к парадной двери. Я притормозила, но он так беспечно распахнул её, будто это было обычным явлением.
«Для него, может, и так», — предположила я.
— Тебе нужна обувь?
Я забыла, что была без неё. Покачала головой, отказываясь. Я хотела на улицу. Мне нужно было на улицу.
— Всё должно быть в порядке, — сказал он, скорее, самому себе, чем мне. — На улице ведь трава.
Я зашагала вперёд, минуя порог, мои колени дрожали. Желудок сжался. Не в силах поверить, что это стало возможным, я всё ещё ждала, что нарвусь на невидимую стену сразу за дверью. Но нет, я вышла из дома, и он повёл меня дальше. Деревянные доски крыльца были шероховатыми под моими ногами и тёплыми от послеполуденного солнца.
С моей рукой на его мы спустились по ступенькам и двинулись в мир.
Была весна, и на улице стоял прекрасный день. Я остановилась в нескольких футах от дома, запрокинув голову назад. Солнце было таким ярким, что глаза слезились, а тепло ласкало кожу.