«Если это и есть смерть, то я согласна».
И ей больше не надо прятаться от мужа. И не нужно ничего решать… Хорошо…
Потом начали возвращаться чувства. Злата вдруг поняла, что лежит совершенно нагая на чем-то теплом. А еще… Ох. По ее спине скользили чьи-то горячие пальцы. Медленно, очень деликатно, выписывая невообразимые узоры, разминая каждую мышцу. Опускаясь ниже, к пояснице, снова возвращаясь к плечам, и затем — к локтям, к запястьям.
Она не могла видеть обладателя рук (да-да, почему-то она сразу решила, что руки мужские, чуть шершавые и сильные). Попыталась повернуться, но ее голова тут же оказалась вжатой в подушку.
— Не дергайся, золотце. Я еще не закончил.
«Ох», — Злата почувствовала, что стремительно краснеет.
Только один человек — или совсем даже не человек — называл ее так.
И, сгорая от стыда, она уткнулась носом в подушку.
А руки чародея медленно, играючи, размяли крестец и переместились на ягодицы. Злата мысленно застонала от ужаса. Зачем?!! Что он там еще задумал?
— Расслабься, — спокойно сказал Таро, — просто лежи спокойно. Я пытаюсь разогнать твои энергетические поля, чтобы ты быстрее встала на ноги. Прости, я взял слишком много.
В его голосе не было и намека на раскаяние. Он просто говорил то, что следовало бы сказать — и не более.
Злата закрыла глаза. Ну, не бороться же с ним, в самом деле… К тому же она слабее котенка, руки поднять не может.
«Значит, не умерла», — подумалось Злате с некоторым разочарованием, — «и, значит, он смог перетащить нас куда-то… Нас, не себя одного».
Но осознание того, что она лежит совершенно обнаженная, и Таро медленно разминает ей каждую косточку, заставляло леденеть от ужаса.
Тем временем руки переместились на бедра, поглаживая внутреннюю их поверхность.
Прикосновения неожиданно будили то, что Злата считала давно похороненным и забытым: она ощутила, как внизу живота неожиданно потеплело.
— Не надо, — проскулила в подушку, — пожалуйста…
— Еще немного, — бодро отозвался Таро, — потерпи, будь любезна.
Злата прикусила губу. Да что ж он творит с ней? Зачем? И за что?!!
— Отпусти… Отпусти!
Его руки… Ох, это было что-то неповторимое. Особенное. Обжигающие прикосновения незримо меняли ее, превращая из тощей, забитой и шарахающейся от собственной тени девчонки в женщину, желающую любви. Прямо сейчас. С ним.
Злата всхлипнула. Собравшись с силами, все же повернулась набок, сбрасывая с себя горячие мужские руки, подхватила простыню, судорожно закрываясь, прижимая к груди. А там, меж ног, все было красноречиво-влажно. Как тогда, когда Велеслав еще любил ее — а она его.
В душе всколыхнулась злость. Да как он смеет проделывать с ней все это? Нашла в себе силы поднять взгляд. Таро, в чистой рубахе, рукава подкатаны. Аккуратно причесан, волосы собраны в короткую косу. Выглядит так, словно только что из мыльни. Взгляд невольно зацепился за треугольник гладкой бледной кожи в вороте рубахи, и Злате захотелось плакать. Выть волком. Потому что, пропади все пропадом, она до безумия хотела сейчас его.
Вот такого, к которому начала привыкать — с презрительным прищуром, твердой линией скул и подбородка. Отбросить стыдливость, попробовать на вкус его губы, потереться грудью о шершавое полотно рубахи, ловя запах мужского тела. Скользнув ладонью по бедру, почувствовать привлекательную твердость мужской плоти, чтобы потом принять его…
Она что есть сил ущипнула себя за руку. Острая боль немного отрезвила. И, продолжая цепляться за простыню, словно за спасительную соломинку, Злата прошипела:
— Не смей! Слышишь?!! Не смей ко мне прикасаться!
Чародей улыбнулся, не сводя с нее взгляда. Изумрудные глаза были холодны, но Злате показалось, что на миг скользнуло в них что-то теплое.
— Не скачи так, золотце. Ты еще только-только приходишь в себя.
Она затравленно смотрела на Таро и разрывалась на части. Всколыхнувшееся желание внезапно сжигало.
«Ну давай же, возьми меня», — вертелось на языке.
Злата застонала, сжала руками голову и тихо заплакала. Краем глаза увидела, что Таро двинулся в ее сторону, и вытянула вперед руку в предостерегающем жесте.
— Нет!
— Злата, ложись обратно, — голос Таро стал бархатистым, пробирающим до мурашек, — ты еще не здорова. Сейчас придет девушка, поможет тебе поесть… Ну и умыться и причесаться.
Послушай меня, золотце, не упрямься. Я и так уйму времени потратил, чтобы привести тебя в чувство…
— А что, другого способа ты не придумал? — огрызнулась она.