Выбрать главу

Сердце безудержно колотилось о ребра, в ушах шумело. А еще с некоторым раздражением она подумала о том, что притащила к себе непонятно какого мужика, а хворост оставила в лесу, и это значило, что за ним придется возвращаться. Но зимой день короток, за крошечным мутным оконцем начинало темнеть, и Злата поняла, что уже никуда не пойдет. Кряхтя, она кое-как подтащила свою находку ближе к печи, выдернула веревку, развернула шубейку.

Мужчина, хвала Тефу, дышал. На бледных щеках появился нездоровый румянец. Злата потрогала бледный лоб — он оказался горячим.

— Тьфу, — она резко выпрямилась.

Надо было что-то делать, но что?

Она понятия не имела, как лечить.

Не княжеское это дело. Княжеское — это вышивать золотом да покрикивать на прислугу…

Воспоминания не принесли ничего, кроме страха, что костяными шипами впился в горло.

А ну как найдет? И все будет повторяться снова и снова?

Злата покачала головой. Да нет же, пора переставать бояться. Ни за что не узнает князь Велеслав в отощавшей и коротко, по-мужски остриженной девчонке свою жену. Золотые косы до пояса были самой малой платой за свободу.

Ее взгляд вернулся к мужчине, и Злата поймала себя на том, что с интересом рассматривает совершенно нагое тело. Не то, чтобы она никогда не видела голого мужчину, уж князя-то своего видала и не раз. Но, кроме князя, никого. А этот… был крупнее Велеслава, куда шире в плечах, и на теле почти не росли волосы — плечи и грудь были совершенно гладкими, если не считать многочисленных шрамов. Хмыкнув, Злата взяла одеяло и укрыла мужчину ниже пояса. В основном, чтобы самой не краснеть.

Потом она подогрела воды и, присев на пол рядом, попробовала влить ему теплой воды в рот.

Получалось плохо, мужчина все еще не приходил в себя, и вода лилась на пол. Отчаявшись, Злата шмыгнула в угол, где хранила бутылочку боярышниковой настойки, такой ядреной, что можно было поджигать. Налила на донышко чарки, выпила сама. Затем налила еще и, приподняв тяжелую голову мужчины, влила настойку ему в рот.

На этот раз он закашлялся, тяжело, с хрипом, втягивая воздух, и открыл глаза.

Злата невольно отшатнулась.

Все считали, что у князя Велеслава необычные, нечеловеческие глаза, которые наверняка даровал ему лично Сиф-ясный месяц. Но у этого мужчины глаза оказались что изумруды, и Злате даже померещилось, что сверкают они в полумраке избы как у кота.

Мужчина молча смотрел на нее, а она — на него.

И, надо сказать, взгляд его Злате не нравился, потому что взирал спасенный ей мужчина на нее так, как обычно смотрят на насекомых. Или на маленьких безобидных зверушек… перед тем, как раздавить.

— Подняться можешь? — наконец спросила она, совершенно не зная, что еще можно спросить у человека, которого вроде как спасла от смерти в заснеженном лесу.

Он скривился, как будто сам голос Златы причинял боль. Затем прищурился, всматриваясь в ее лицо. Кивнул.

Но, конечно же, поднимался он с ее помощью. Обхватив его поперек горячего тела, Злата кое-как доволокла мужчину на себе до широкой лавки и помогла лечь. Снова прикрыла старым одеялом. Подумав, подложила под голову свернутый ручник.

— Ну, вот, — сказала она, — теперь ты поправишься. Я буду молить Тефа, чтобы ниспослал выздоровление.

Мужчина молчал и буравил ее взглядом. Злате сделалось не по себе, капелька ледяного пота скатилась по позвоночнику.

— Пить хочешь?

Кивок. И еще один донельзя высокомерный, презрительный взгляд.

Зтала, закусив губу, налила в глиняную кружку теплой воды, помогла мужчине приподняться.

Пока он жадно пил, рассматривала бледное, но с лихорадочным румянцем, лицо. Наверняка человек этот приехал издалека, лицо не такое, как у здешних. Мелкие, едва зримые отличия — а в целом остается впечатление чего-то чужого и этой избушке, и владениям Тефа заодно.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Зеленые глаза опасно сверкнули, и мужчина зачем-то вцепился в ее руку, поднес к глазам и некоторое время рассматривал ее ладошку, которую теперь украсили кровавые мозоли.

Потом пристальный взгляд переместился на ее лицо, медленно пополз ниже, мазнул пренебрежительно по очертаниям груди под одеждой.

Все это нравилось Злате все меньше и меньше. Она выдернула руку из худых пальцев мужчины и сказала:

— Послушай. Я тебя притащила сюда из леса. Я нашла тебя в снегу совершенно голым. Если бы я тебя там бросила, то ты бы уже замерз. Может быть, все же скажешь, как тебя называть?