От таких новостей Злата выронила ложку, и та глухо стукнулась о поднос.
Таро, конечно, никогда не рассказывал ей о том, как именно относится к людям. Но время от времени Злата ловила на себе его взгляды — так смотрят на мелкую мошку, на комара. Или таракана. Да и обращался он с ней не особо церемонясь. Поэтому весть о том, что Таро будет помогать каким-то людишкам победить страшное чудище, прозвучала как гром средь ясного неба.
«Неожиданно», — подумала женщина, — «да ты, Таро, полон сюрпризов».
— Так что теперь все только и говорят, что об охоте на чудище. Ну, раз уж князь Берислав не хочет отрядить войска на его поимку…
— Ты хочешь сказать, что у Берислава просили войско, а в итоге на охоту выйдет только мой… муж?
— Видать, он уверен в себе, раз согласился, — пожала плечами Велея, — и, видать, Ратибор ему много золота предложил. Так много, что не страшно и жизнью рискнуть.
— Хм.
Злата продолжила обед.
— Как тебе повезло с мужем, — внезапно вздохнула Велея, и ее лицо обрело мечтательное выражение, — такой красивый.
— С лица воды не пить, — сухо обронила Злата.
И вспомнила, как восхищалась чеканным профилем Велеслава.
Верила, дуреха, что такой мужчина станет и добрым, и щедрым мужем… Впрочем, он и был таким, до тех пор, пока…
«Пока ты не предала меня, сучка».
Злата испуганно моргнула при виде широкой глиняной пиалы с чаем.
— Пей, это придаст тебе сил.
Она молча взяла горячую посудину, подула, рассеянно глядя на мелкую рябь. Покосилась на Велею — та поспешно растянула губы в улыбке.
— Пей, и я унесу посуду, — повторила девица.
Злата выпила. Большими глотками, обжигая губы. На миг ожгло в груди, стягивая внутренности в болезненный узел, но тут же отпустило.
— Отдыхай и набирайся сил, госпожа Злата, — кажется, Велея вздохнула. Поднялась на ноги и забрала поднос, не забыв поставить туда и пиалу.
…Оставшись одна, Злата без сил откинулась на подушки. Ее знобило так, что зубы клацали.
Внезапно густой, душной волной накатил страх, и она подумала о том, что может умереть.
Вот прямо сейчас, в этой постели, среди мягких пуховых подушек.
«Глупости какие, — женщина стиснула зубы, — не умерла у Велеслава, так отчего здесь собралась? Теф не допустит».
Она закуталась в одеяло, крепко закрыла глаза и решила, что когда проснется, то будет совершенно здорова.
Тело казалось собранным из разбухших в воде бревен. Непослушное, неповоротливое. Воздуха не хватало, сколько не тяни в себя. Перед глазами как будто трясли серой тряпкой, ее хотелось отодвинуть, но не получалось даже пошевелить рукой.
Потом… ее встряхнули, как нашкодившего котенка, грубо, за ворот. Приподняли. Ощущение прохладной ладони на щеке — она прижалась к этой прохладе, словно к целебному источнику, не замечая, как по лицу потекли слезы. Дышать, правда, стало чуть легче, невидимая сила, что раскаленным обручем сжимала грудь, начала понемногу уходить. Злата всхлипнула теперь уже в голос. Что с ней? Что, Хенеш побери, снова не так?
— Дыши, золотце, дыши.
Хриплый голос Таро звучал над самым ухом, неожиданно успокаивая. И Злата послушалась, втягивая сквозь зубы воздух, наслаждаясь маленькими глотками самой жизни.
— Что с тобой случилось? — тихо, едва слышно поинтересовался чародей, — ты неплохо себя чувствовала. Отчего стало хуже? Не скажешь?
Злата с трудом мотнула головой. Она понятия не имела, что такого произошло и почему она не в силах шевельнуться. Единственное, что кое-как было доступно ее пониманию — так это то, что Таро держал ее на руках, прижимая к себе.
— Не понимаю, — тихо произнес он, — как жаль, что я не целитель.
Кажется, ее осторожно положили. Прошло несколько томительных мгновений, а потом женщина почувствовала, как тяжелое тело опустилось рядом. Сильные руки обняли, притянули к обнаженной груди. Злата даже не поняла, когда он успел избавить ее от сорочки: теперь все ощущения сосредоточились там, где соприкасались их тела. Вяло дернулась в жалкой никчемной попытке сопротивления.
— Тише, тише, — пробормотал ей на ухо Таро, — сейчас тебе станет лучше.
И в ее горящее, почти неподвластное рассудку тело хлынула прохлада. Тяжелой волной.
Бушующим потоком. Вымывая немочь, проясняя мысли… выдирая из вязкого «ничто», в котором до сего момента плавала Злата.
Она, совершенно обессилев, лежала прямо на нем, распластавшись, прижимаясь щекой к гладкой коже под ключицей. До слуха доносилось мерное «тук-тук-тук», и Злата неосознанно прижалась к чародею еще теснее, наслаждаясь спокойствием и невесомостью собственного тела. От него пахло… Просто сказочно хорошо. Разнотравьем, хвоей и совсем немного — солью. Откуда посреди зимы взяться разнотравью?.. А потом вдруг Злата почувствовала, как тяжелая рука легла ей на затылок и погладила.