И это было совсем уж плохо. Герхарт вздохнул. Налоги и неурожай отошли на второе место. Надо было продумать план по поимке его возможного убийцы, чтобы убийца из возможного не стал настоящим. А умирать сейчас в его планы совсем не входило. Наверное, его невеста составила о нём превратное впечатление. И… Рахс! Да почему же он вообще думает о ней всё время!
Герхарт шагнул к балкону. По пути не удержался и заглянул в зеркало. Оттуда на него смотрел усталый мужчина средних лет с длинным шрамом на лице. Правитель да. Жестокий, нагоняющий страх и ужас на местных жителей. Как он сказал Илиане — пусть лучше боятся, чем любят. О, да. От любви до ненависти один шаг, а страх он всегда постоянен. Он усмехнулся своему отражению и вышел на балкон.
При желании всегда можно поднять мятеж, даже в такой сытой и спокойной стране, какой стала Эстария за последние годы. Люди часто глупы и недовольны даже тем, что имеют. Им всегда мало — или большие налоги, или маленький урожай, или не хватает денег или чего-то ещё. Они не знают, что бывает хуже, намного хуже.
Он на мгновенье закрыл глаза, и услужливая память тут же подсунула ему то, что он так стремился забыть. Огонь. Всё в огне. Крики отца и матери. Он потряс головой, отгоняя кошмары. Он сильнее. Справился тогда, когда остался один на один с разрушенным городом, толпами нищих и смертью, которая смотрела из каждого угла, он собрал страну по кусочкам, буквально восстановил из руин. Он выжил и стал сильнее. И повзрослел, слишком рано, правда. Ничего. Он выживет и справится и сейчас. Другого не дано.
Герхарт вернулся в комнату и позвонил в колокольчик, вызывая прислугу. Да, вся государственная система работал как часы, потому что он наладил её и сам был в ней главным винтиком. Но, кажется, они немного разленились у него. Пора их взбодрить. Гер усмехнулся.
Илиана
Пообедав после поездки в своих покоях, Илиана тщетно пыталась успокоиться и отвлечься — то принималась за чтение, то пыталась заняться вышиванием. Ничего не помогало. Она переживала за энтарха. Да! Вот такой парадокс. Она сама должна была стать его убийцей. А теперь вдруг ясно поняла, что боится того, что его убьют. Причём боится не за себя. Вряд ли кому-то нужна принцесса маленького соседнего городка. А переживает за него. Почему? Илиана не знала, да и не желала думать об этом. Ей казалось теперь, что он просто не заслуживает смерти. За что? За то, что всё делает ради своей страны? О, она видела теперь, как он любит свою страну и свой народ. Пиры, казни, разврат? О, нет! Брат был бы изумлён, узнай он, что на самом деле происходит во дворце.
Брат… Она ведь так и не получила письма от него и не знала теперь за кого переживать — за Картеса — всё ли у него благополучно или за энтарха, который за последние дни внезапно стал ей почему-то дорог.
Так и не найдя, чем заняться и чем успокоить расстроенные нервы, она уже почти решилась найти энтарха и попросить о партии в ракс, как в дверь постучали.
— Ваше Высочество, — вошёл знакомый слуга. — Вам письмо.
— Благодарю. — Она нетерпеливо схватила письмо и торопливо пробежалась глазами по адресу. Брат! Картес! Наконец-то!
Илиана отпустила слугу, закрылась в своей комнате и с нетерпением прочитала письмо. Хвала Творцу, с братом всё хорошо! Он был доволен. Рассказал несколько дворцовых сплетен и спрашивал, когда она уже сделает важное дело и вернётся к нему. Ему, мол, без неё скучно. Разумеется, это всё зашифровано так, что чужой человек не поймёт. А если даже и решится разгадать шифр, ничего кроме безобидных намёков там не найдёт.
И всё-таки ей стало не по себе. Брат ждёт её, в какой-то мере даже надеется, а она… Хотя Картеса, видимо тоже ввели в заблуждение, а, значит она обязана ему объяснить, как дело обстоит на самом деле. А ещё ей хотелось узнать, может ли он предоставить ей какие-то улики, что-то кроме сплетен и про энтарха и про убийство отца, а главное про его прошлое, знал ли брат что-то достоверно про него?
Она села за письмо и осторожно, намёками попыталась брату сказать, что энтарх вовсе не таков, как они о нём думали. Нет, прямо сказать у неё не хватило сил, написать, что она отказывается от того, о чём они сговорились. Хоть теперь и понимала, насколько преступным был этот сговор. Она не хотела огорчать брата. Или просто, пожалуй, боялась, что он не поймёт. Но вот намекнуть можно. Да, намекнуть, подготовить его. Ничего рассказывать про энтарха она почему-то не стала. Да и что говорить, кроме своих наблюдений и догадок? А догадки не равны знаниям. Её ведь не шпионить сюда отправили. Поэтому Илиана с чистой совестью ответила брату, запечатала письмо, а потом позвала слугу и отправила с ним.