— Это сок жёлтого ладина. Я пропитал им тряпицы и бросил их в огонь как раз тогда, когда на пожар подъехал энтарх с отрядом. При горении этот сок выделяет очень едкий и опасный дым. Если человек им надышится, у него возникают видения, в которые он всё больше и больше погружается, а потом наступает смерть, ибо яд действует медленно и необратимо. Практически, — и он внимательно посмотрел на неё. Но Илиана ничем не выдала своего волнения. Хотя ладони вспотели от страха. — Но яд можно обратить вспять и вывести из тела, если вовремя развесить по комнате сушёные пучки рамаха розового и поджечь их. А ещё давать по чайной ложке настоя сироны каждый день.
— Благодарю вас, — ответила Илиана тихо, когда Вард замолчал.
Она развернулась и шагнула к двери, уверенная, что её там встретят, а ещё почему-то уверенная в том, что их враг сказал правду. Потому что… он не показался ей человеком бесчестным, не способным сдержать слово.
— И вы поверите мне вот так, просто, принцесса? — Он словно прочитал её мысли.
— А у меня есть какие-то основания вам не доверять? — Спросила она спокойно.
— Я ваш враг, не забывайте об этом, — он снова усмехнулся и посмотрел на неё. И Илиана едва не задохнулась — в глазах была тоска, неизбывная, чёрная, пугающая. Она в едином наитии поняла, что Вард искал смерти, потому что ему не для чего было жить.
— Вы прежде всего враг самому себе, — прошептала она и увидела, как в удивлении поднялись брови Варда.
— Вы слишком проницательны, принцесса, — наконец нашёлся с ответом он. — И слишком наивны. А ещё заслуживаете лучшей участи, чем быть невестой энтарха. Скоро в Эстарии начнётся большая заварушка и лучше вам оказаться подальше отсюда. Послушайтесь моего совета — хватайте своего энтарха в охапку и уезжайте отсюда.
— Он не уедет из своей страны, — покачала головой Илиана. — А вместе с ним и я.
— Ему придётся, — покачал головой Вард. А потом встал. — Я сам провожу вас, принцесса. На улицах нынче неспокойно.
— Благодарю, — кивнула Илиана. Наверное, ей надо было бояться Варда, но она видела в нём лишь запутавшегося и усталого человека. А ещё хотелось бежать во дворец как можно быстрее. Настойка была у неё самой, даже если бы не имелась у дворцового лекаря, а вот рамаха у неё не было. И она не знала, где, здесь, в чужой стране, искать его.
Вард завязал ей глаза, потом повёл обратной дорогой, только Илиане почему-то казалось, что они идут слишком медленно. Может быть он специально медлил? Но она постаралась не думать об этом. Всё равно сейчас она ничего не может изменить. И поэтому, когда с неё наконец сняли повязку и мир обрёл краски, она с удивлением обнаружило, что прошло не так уж и много времени и сейчас. Судя по солнцу, сейчас всего лишь раннее утро.
Через пару минут ей подвели её лошадь, она вскочила в седло, желая срочно пустить лошадь рысью. Но Вард стоял рядом и медлил отпускать поводья, не сводя с неё глаз.
— Прощайте, Илиана, — наконец проговорил он, назвав её по имени, отпустил поводья и тихо скрылся в темноте. Но Илиана была уверенна, что он продолжает наблюдать за ней из какого-нибудь укрытия. Что ж, она и так задержалась. Теперь пора! Она пришпорила лошадь и бросилась во дворец. Ей срочно надо найти лекаря и помочь Герхарту и тем несчастным воинам, что оказались вместе со своим правителем не в том месте. А об остальном и о странном предупреждении Варда, она подумает позже!
Как на горной дороге, ведущей ко дворцу она не сломала сегодня ночью шею, Илиана и сама не знала. Наверное, Творец хранил её. В конюшне её встретил удивлённый конюх. Видимо, во дворце даже не заметили её отсутствия. Что-ж, всё к лучшему. Она бросила слуге поводья и кинулась во дворец, к покоям энтарха. Сердце гулко стучало в груди. Несмотря на то, что она почти уверенна была в правдивости Варда, ей было страшно. Она боялась, что энтарх не выдержит этой пытки своим прошлым.
В его покои она почти влетела, тяжело дыша. Лекарь на счастье был там.
— Принцесса, — обернулся он удивлённо. Ну и вид, должно быть, у неё. Вся растрёпанная, с выбившимися из причёски волосами.
— Где энтарх? — Спросила она, тяжело дыша.
— В спальне, — указал глазами лекарь. — Относительно спокоен, но никаких положительных сдвигов в течении его болезни я не вижу.