- И кто тут у нас?
Я зажмурилась. Азазель рассмеялся в ответ. Мягкие бархатистые интонации его голоса обволакивали сознание и проникали под кожу, покалывая ледяными иголочками.
- Трусливый непослушный котенок...
От того, как демон довольно растягивал слова, становилось непередаваемо жутко. Будто уже смаковал мои мучения и смерть.
- Но за то, что ты привела меня прямо к своей хозяйке, я не буду тебя наказывать.
Мы оба знали, что это ложь.
- Пока что, - выдержав паузу, насмешливо хмыкнул, подтвердив.
Я стиснула челюсти, стараясь не стучать зубами от усилившейся дрожи. Если бы демон сейчас отпустил меня, не смогла бы сделать и шага от сковавшего ужаса. Сейчас я жалела, что не осталась в комнате. Возможно, меня бы, действительно, придавило камнями, но это намного лучше, чем будущие изуверства Азазеля.
Азазель взял меня на руки, перехватив за живот, слегка прижимая к себе. Я замерла. Пока демон занят ведьмой, есть время подумать, как спастись. Ошейника на мне нет, значит, можно попробовать исчезнуть, как и тогда у алтаря.
Я закрыла глаза, но удержать образ полянки получилось от силы пары секунд. Внимание постоянно перемещалось на мерное биение демонического сердца. Уверенное и спокойное. Тук... Тук... Тук... Тихий звук мягкими вибрациями отдавался внутри моего тела. Сознание дурманил теплый аромат кожи Азазеля. Как чудовище может пахнуть так... божественно?
Глава XX
Противоречивые эмоции, которые будил во мне аромат демона, мне совсем не нравились. В памяти вспыхнули языки пламени и Элизабет, через боль кричавшая его имя и признания в любви. Жуткая смерть и безумные чувства. Возможно ли он оказал на нее магическое воздействие? Типа волшебных демонических феромонов. Такой ответ объяснил бы и мою реакцию на его запах. Все же хорошо, что я кошка и участь Элизабет мне не грозит. Но от воспоминаний об истошно орущих подружках Ефросиния под окнами передернуло. Надо поскорее освобождаться, пока Азазель не стал моим персональным видом валерьянки. Я резко выдохнула и постаралась дышать поверхностно на случай, если мое предположение окажется верным. Озвереть до невменяемой степени не хотелось. Азазель, видимо уловив направленность моих дум, крепче стиснул руку. Если хотел выдавить мысли о побеге, у него получилось. Дышать стало тяжело и больно. Я сперва мяукнула и деликатно стукнула лапой, намекая, что он меня так удушит, и до начала запланированной им экзекуции я не доживу. А через некоторое время уже во всю шипела и царапалась, даже не обращая внимания на резкие перемещения в пространстве. Демон ослабил хватку, лишь когда мы окончательно остановились. К этому моменту сил сопротивляться не осталось, и я, с повисшими лапами и хвостом, болталась в его руке, как меховая игрушка, хрипло и тяжело дыша. В ушах противно звенело то ли от нехватки кислорода, то ли от давящей окружающей тишины. Азазель раздраженно цокнул языком, и сверху вспыхнул яркий бело-фиолетовый свет, разрезая кромешную густую тьму. Щуря глаза, я подняла голову. Мы стояли посередине коридора, узкого, с очень низким потолком. Когда сверху посыпались мелкие камушки, на мгновение мелькнула злорадная мысль, что это рога Азазеля задели потолок. Я с опаской взглянула на демона, надеясь, что он не успел уловить ехидную гримасу на моей мордочке. Но тот пристально смотрел на шершавую каменную стену, даже глаза вновь загорелись алым, ярче любых магических светильников. От такого жуткого зрелища шерсть на загривке встала дыбом, и мысли о побеге вновь паническими трелями зазвучали в голове. Обычно, если человека в состоянии задумчивости напугать, то он инстинктивно дистанцируется от объекта, вызвавшего страх. То есть по логике нужно просто укусить. Но это обычно, и если человек. Азазель, скорее всего, не отпустит, а просто раздавит. Или же швырнет так, что побег плавно перейдет в отход в мир иной. Я глубоко вздохнула и раздраженно забила хвостом. Закон подлости во всей красе: от ошейника избавилась, а ситуация стала еще хуже. Поразмышлять над подлянкой судьбы не удалось. Демон сделал шаг назад, вытянув вперед левую руку, и я, наконец, увидела источник необычного света. Длинный черный посох. Вдоль древка мерцала вязь непонятных символов, навершие напоминало факел с ядовито-фиолетовым огнем. Словно вода, он стекал искристыми струйками вниз по зеркальной поверхности трости, отчего она вся переливалась, мягко сверкая и завораживая взгляд. Пламя было настолько прекрасным, что хотелось коснуться его. Я невольно потянулась навстречу, и если бы демон крепко не держал меня, то одна любопытная черная кошка определенно подпалила бы себе усы. Тем временем Азазель поднес посох к стене. Пламя затрещало, яростно разгораясь, и на каменной поверхности начал проявляться рунический рисунок. Символы вспыхивали один за другим, образовывая большой круг, и, будто живые, раздраженно и зло шипели, когда демонический огонь касался их. - Вот как значит... - от вкрадчивого задумчивого шепота по спине прошел холодок. И я явственно представила, как тонкие нежно-голубые губы изгибаются в надменной усмешке. Азазель презрительно хмыкнул. Огонь в посохе вспыхнул, и фиолетовое пламя стало белеть, раскаляясь. Интенсивный, яркий свет причинял боль. Я зажмурилась, но тут же открыла глаза. Множество голосов, перекрывая друг друга, злобно заговорили на незнакомом шелестящем языке, будто выплевывая угрозы и ругательства, а потом срывались на крик и исчезали. Отчаянные вопли, перерастающие в яростный предсмертный рык. Они доносились издалека, но в то же время рядом. Словно шепот из глубин ада, где корчатся в вечной агонии грешники, ненавидя и проклиная все живое. Господи! Цепенея от ужаса, я вжалась в руку Азазеля. Если бы не его крепко стиснутые пальцы, не дававшие даже пошевелиться, то и вовсе бы запрыгнула на демона и забралась на плечи, спрятавшись под нижние рога и прижимаясь к шее. Символы на стене засветились ярко-алым и, затухая, стали чернеть, а затем один за другим осыпались пеплом. Голоса умолкли. Я облегченно выдохнула. В образовавшейся тишине мой сиплый, устало-печальный вздох прозвучал неприлично громко и выразительно. Сверху послышался смешок. - Какая забавная трусишка, - Азазель ловко перехватил меня за шкирку и поднял вверх, - за этот день ты уже дважды меня повеселила. С усилием поборов желание зажмуриться, я посмотрела ему в лицо, открыто встречая колкий, холодный взгляд. Но напускную браваду спалил задрожавший хвост, что не осталось незамеченным. Чувственная линия мужского рта ехидно искривилась. - Пожалуй, стоит наградить тебя. Его мягкий, тихий голос проникал под кожу, растекался по венам обжигающим ядом. Я невольно сжалась в клубок, поджав хвост-предатель. В свете пламени посоха светлая фарфоровая кожа Азазеля приобрела бело-лиловый оттенок. Фиолетовые блики мерцали в белоснежных шелковистых прядях, отражались в бездонно-черных зрачках, вспыхивая в их тьме танцующими дьявольскими огоньками, растворялись в радужке холодным блеском, превращая сиреневые глаза в аметистовый лед. В груди тревожно кольнуло, сердце пропустило удар. Азазель был так прекрасен, что казался неживым, высеченным из диковинного драгоценного минерала. Его совершенная красота и пленяла и отталкивала одновременно. Я выпала из реальности, наблюдая, как эротично изгибаются лиловые губы, произнося слова, и за белизной зубов в темной влажности рта мелькает темно-фиолетовый бархатный кончик языка. Сами слова не слушала, я их вдохнула. Дыхание демона защекотало усы, а затем нежным теплом медленно заполнило легкие. Наверное, это единственная нежность в нем. Азазель легонько встряхнул меня, похоже, не догадываясь об истинной причине моего оцепенения, и приблизил к своему лицу. Я отвела взгляд, радуясь, что за шерстью не видно, как я отчаянно покраснела. - Обещаю тебе... - сладость в его голосе насторожила, - сегодня можешь больше ничего не бояться. Колючая волна мурашек прошла от хвоста вверх по позвоночнику и разлилась по мышцам противной слабостью. Затихший на время страх вновь запульсировал в каждой клеточке тела. Обещание прозвучало как проклятье. Я вновь посмотрела на Азазеля, не заметив, что инстинктивно сжалась в клубок. И хотя демон в ответ презрительно фыркнул, на губах играла довольная улыбка. Ему нравился мой страх. В его черных расширившихся зрачках я видела отражение кошки с прижатыми ушами и поджатым хвостом. Маленький, запуганный до отчаяния зверек. Горечь поднялась из глубин души и застряла в горле удушливым слезливым комом. Этот мир итак не был ко мне дружелюбен. Я была в нем чужая. Но Азазель решил стать моим персональным адом. Слова слетели с языка прежде, чем я успела осознать: - Ты же чудовище... Как только Элизабет могла тебя полюбить... Тонкие изящные брови демона тут же дернулись и недовольно сошлись у переносицы. Я смолкла, настороженно наблюдая, как уголки мужского рта медленно опускаются вниз, и улыбка сходит с его лица, а в глазах разгорается кровожадное алое пламя. Идеальные черты лица исказила злость, затем мелькнуло сомнение и непонимание. Азазель резко вдохнул, явно собираясь что-то сказать. В этот момент за моей спиной что-то скрипнуло, а затем зашумело. Так громко и неожиданно, что