- Ты не сможешь заключить контракт без его добровольного согласия. Даже если будешь совокупляться с ним до потери пульса на алтаре, - рот демона скривился в нахальной ухмылке.
Я покраснела от его слов, а ведьма, зашипев, отошла от Азазеля, бросив на демона убийственный взгляд.
- Оно и не понадобится, если найти печать контракта.
- Печать? - в глазах мужчины вспыхнуло любопытство, - никогда не слышал о таком.
- У демонов ее и нет. Она спрятана на его теле. И знают об этих печатях, только те, кто сами обладают подобной.
Я дернула ухом от удивления. Уникальная секретная печать, которой нет у демонов, но есть у Азазеля.
- Я бы заметил подобное, - демон задумался, прищурив глаза, - метка такой категории дает сильный магический фон.
- Поверь мне. Она есть. Принеси последнее зелье. Здесь все разбиты. А я схожу за кристаллом. Без него печать не найти и не активировать.
Когда фигуры ведьмы и демона исчезли в проходе, я осторожно вышла из своего укрытия и, с опаской поглядывая на пустующий коридор, подошла к алтарю. Азазель лежал тихо, едва дыша, сердце билось медленно, сокращаясь лениво, неохотно, готовое вот-вот остановиться. Я с трудом проглотила подкативший к горлу слезливый комок. Нельзя тратить время на пустые эмоции. Нужно как-то помочь.
Я обежала алтарь, внимательно рассматривая символы. Нити тянулись от каждой руны. Возможно, это некое удерживающее заклинание, и из-за него Азазель не может прийти в себя. Хорошо бы его нейтрализовать. А если попробовать... Я потянулась к светящемуся символу, задержав дыхание. Надеюсь, какой-нибудь сигнализации на нем не стоит. И резко выдохнув, опустила на него лапу. Невольно зажмурилась от испуга, готовая, что сейчас явится и ведьма, и демон, или заклинание спалит меня заживо. Но замигав, рунический знак погас. Тянущаяся от него нить исчезла. А для моего наказания никто так и не появился.
Получилось? Я посмотрела на Азазеля, но никаких изменений в его состоянии не было. Одной явно недостаточно. Но только убрала лапу, намереваясь придавить следующую, как руна снова загорелась. Даже если конечностей у меня четыре, на все руны все равно не хватит. Что же делать? Может, замазать? Только чем? Я раздраженно забила хвостом, чувствуя, как внутри колючим клубком растет и ширится паника.
Догадка пришла внезапно, кольнув сознание холодом. Я подняла лапу, правую, которую поранила на поляне о странный черный цветок, и посмотрела на розовые подушечки. Удивительно, но порез от осколков остался. Не такой большой, как во сне, но все еще незаживший. Вопросов к лисице стало больше. Но сейчас не это важно. Теперь у меня есть чем замазать руны.
Зажмурившись, я резко укусила себя за лапу. От боли непроизвольно дернулась, тихо зарычав, но еще сильнее стиснула челюсти, пока во рту не ощутилась теплая солоноватая влага. Вот так. Мельком взглянув на кровавый результат своих стараний, аккуратно приложила лапу на руну и, подождав, пока крови наберется достаточное количество, растерла ее по символу. Тот замигал, а затем вдруг задымился с тихим шипением.
«Так сигнализация все же была...» - мелькнула обреченная мысль, но испугаться не успела. Символ затих и погас. Я нервно дернула ухом. Господи, почему тут все такие заклинания жуткие?!
Отсчитав про себя до десяти и убедившись, что руна окончательно перестала работать, стала замазывать одну за другой, хромая вдоль круга и морщась от боли. Каждый знак словно вгрызался в лапу и уже сам высасывал из меня кровь. Но благодаря этому дело продвигалось быстро.
На последнем символе голова уже кружилась, а в голове нарастал противный звон. Я обессиленно села и посмотрела на алтарь, пытаясь сфокусировать взгляд на Азазеле. Невидимой прозрачной паутинки на нем теперь не было, но он все так же неподвижно лежал. Только дыхание выровнялось. Пожалуйста, очнись, они же скоро вернутся!
Я поднялась, подошла поближе к каменной плите и примерившись, запрыгнула. Порезанная лапа подогнулась, вдобавок на чем-то подскользнувшись, я потеряла равновесие и еле удержалась, чуть не свалившись обратно на пол. В глазах потемнело от накатившей слабости. Тяжело дыша, забралась на руку Азазеля, прижавшись к его боку. Исходившее от него тепло расслабляло и успокаивало. На мгновение забывшись, потянулась к его плечу и уткнулась носом в теплую мраморно-бледную кожу, вдохнула ее аромат. Но дурманящие нотки переплетались с металлическими, терпкими. Я посмотрела на место, куда прыгнула. То, на чем поскользнулась, была его кровь. Радость от того, что Азазель жив, смыла новая волна страха и отчаяния. А вдруг он сейчас умирает?! Мне даже показалось, что он перестал дышать. Запаниковав, я забралась ему на грудь. Лапы подогнулись уже не только от слабости, а от увиденной развороченной раны, в которой поблескивали осколки шипа.