Пожалуй, такого тяжелого пробуждения не было даже после удара молнии. Боль ушла, но из меня будто вытянули жизнь. Сил не было даже пошевелить усами. Некоторое время я просто лежала, сипло дыша и безучастно рассматривая непонятное свечение сквозь веки. Робкая надежда, что удалось переместиться, угасла почти сразу. Воздух наполнял все тот же кровавый запах. Наверху нечто тревожно позвякивало. Звук был металлический. Вслушиваясь, я не заметила, как снова отключилась.
Мне снилась поляна с черными одуванчиками. Дрожа от потустороннего холода, которым сочились остекленевшие цветы, я кошкой осторожно пробиралась меж полупрозрачных стеблей и листьев, стараясь их не задеть. Не знала, зачем шла и куда, ведомая внутренним чутьем. По тому, как нарастала тревожность, я понимала, что приближаюсь к цели. Разбитые одуванчики стали попадаться чаще. Земля под лапами покрылась колким ониксовым песком и вскоре смешалась со снегом. Гнетущее ощущение чего-то неотвратимого и ужасного пропитало и наэлектризовало воздух. Когда впереди показалась кристально белая поляна, от удушливой тоски сдавило сердце и на глаза навернулись слезы. Не хочу туда идти. Однако сон тянул, заставляя двигаться. Оставив попытки взять под контроль собственное тело (а мое ли оно было?), я наблюдала, как вышла из зарослей одуванчиков на заснеженный луг. Снег под лапами был мягким, приятно прохладным, но подушечками ощущала под ним влажное тепло. Я ступала, и оставшийся след на искрящемся белом полотне становился алым. Усы дрожали, нос щекотал запах свежей крови. Пушистые снежинки витали в воздухе, но падали не с неба. Они стелились по земле, отлетая от того, кто лежал посередине поляны, укутанный в снег, как в одеяло. Непокрытые снегом пряди серебристых длинных волос блестели мелким инеем на солнце. Некто зашевелился, услышав мои шаги, и тяжело вздохнул. Снег осыпался с головы, открывая бледное лицо, и меня пронзил синий печальный взгляд.
- Беги... - едва расслышала хриплый шепот.
Я подошла, села у головы и аккуратно стала смахивать лапами оставшийся снег с лица. Черты расплывались из-за слез, я не могла разобрать мужчина передо мной или женщина, только заметила, как губы скривились в грустной прощальной улыбке. Нет, не позволю! Даже в моем сне больше никто не умрет! Все будет хорошо!
Промокнув хвостом слезы, я посмотрела в глаза незнакомого человека. В черноте его неестественно расширившихся зрачков отразилась маленькая кошка и высокая фигура за ее спиной. Я не успела обернуться, что-то сверкнуло сверху, и некто лежащий передо мной вздрогнул всем телом, выплескивая магию. Из-за взметнувшейся волны снежинок, я не увидела, услышала хруст грудной клетки и позвоночника, когда их пробил меч. Лезвие вошло легко и быстро. Из губ вырвался сиплый долгий выдох, обдавая меня жгучим холодом, от которого дыхание на секунду перехватило. Шерсть покрылась инеем. Наверное, так дышит Смерть - последними вздохами тех, кого забирает. Я задрожала. Убийца медленно вынул меч, явно наслаждаясь моментом.
- Ты больше не нужна мне, - в спокойных словах я четко почувствовала Ее тихое, ледяное дыхание.
Не нужна? Сердце кольнуло тревогой, и через мгновение отрубленная кошачья голова покатилась по полянке, забрызгивая красным белый снег.
Глава XXIX. Часть 2
Я резко открыла глаза и вскочила на лапы, все еще ощущая острый меч, разрезающий мою шею и перерубающий позвоночник. Что это было?! Сон? Видение? Чье-то воспоминание? Я хаотично бродила от стены к стене, пытаясь сделать вдох. Боль быстро стихла, но холодный клинок будто застрял в горле, не давая дышать.
А если мое будущее? Я закашлялась от нового спазма в горле. Если не успокоюсь, то и, правда, задохнусь. Пусть увиденное всего лишь очередной кошмар, но паническая атака вполне себе реальное явление, а мне нужно оставаться в здравом уме и желательно в сознании.
Остановилась, села и, обвив себя нервно подрагивающим хвостом, сделала глубокий вдох. Вот так. А теперь медленный выдох. Спокойствие — наше все. Молодец Вика. И ты молодец. Ласково погладила кончик хвоста лапой. За все время прибывания в теле кошки невольно прониклась к нему симпатией. Если собака лучший друг человека, то для кошки лучший друг — ее хвост. Похоже, совсем окошатилась.
Грустно усмехнувшись, я завертела головой, осматриваясь. Если судить по запаху, то очнулась в том же месте, где и первый раз. Единственное, что изменилось, пол светился. Мерцающие голубоватым светом прямые линии пересекали его от одной стены до другой, образуя геометрический рисунок. Всполохи тогда не привиделись. Свечение не было ярким, но достаточно освещало комнату, а кошачье зрение позволяло различить даже форму каменной кладки стен. И звенящие у потолка цепи с кандалами. А еще обляпанные кровью крюки в стене и кровавые потеки от них до самого пола. Воображение так красочно восстановило картины событий с нанизанными на них телами живых людей или не людей, что меня замутило.