Да, это можно решить не прямо сейчас. Но, глядя на то, как едва вынырнув из раздумий, Сергей снова ушел в себя, я испугалась, что он просто забудет. Отвлечется на сотню супер важных дел, а меня оставит одну со всем разбираться. Как сегодня утром. Нет уж, лучше подстелить соломку и все узнать наперед.
- Сергей, - осторожно начала я, с трудом вытолкнув имя и проглотив отчество. – Вы обещали подумать, как нам жить дальше…
- Ты обещал, - мягко поправил меня директор. – Я подумал. Маневр простым не будет, но должно получиться. За неделю, максимум за две кошмар с Демисом закончится.
Я хотела верить, что он не врет. Никаких имен и подробностей, просто срок и прогноз. Остальное мне знать не положено. Допустим.
- Хорошо, - кивнула я. - А что делать с брачным договором?
- А что с ним не так? – уверенность Ольшанского таяла так же быстро, как его улыбка. Он напрягся, вытянув спину, поставил обе ноги на пол и мгновенно стал выше на пару сантиметров. – Я, кажется, все объяснил вчера. Мы будем осторожны, и проблем не возникнет.
У него стиль такой, да? Сначала прятаться от проблем, делать вид, что их не существует, тянуть время. А потом, когда сложности встанут поперек горла, как Демис Адамиди, то можно и какие-то шаги предпринять? Почему нельзя все сделать сразу?
- Видишь ли, - я выдохнула и потерла пальцами переносицу.
Только что выстроенная мысль рассыпалась карточным домиком. Куда я лезу? Какое мне дело до брачного договора Ольшанского? Но, раз уж я та самая любовница-разлучница, то дело должно быть. Если разразится скандал, то никто не позволит мне прикинуться ветошью и тихо отползти в туман. Альбина из Англии приедет, чтобы растоптать соперницу. Даже не из ревности. Просто так. Потому что Сергей посмел предпочесть ей другую. Была же между ними близость? Была. Все. Мужчина женат и занят. А я «сучка крашенная». Ни кожи, ни рожи, ни сиськи, ни письки, как говорила моя мама. Но нужно было продолжать разговор.
- Я тут подумала, - вздохнула я еще раз. – Нормальные брачные договоры требуют верности от обоих супругов. Альбина ведь тоже могла не удержаться от соблазна.
- Могла, - кивнул Ольшанский. – Только это ничего не дает. В случае измены жены я всего лишь получаю право подать на развод. Первым. Но точно так же в результате останусь ни с чем. В договоре вообще не предусмотрены случаи, когда я могу получить имущество Эрих-Герцен после развода.
Следующий вопрос можно не задавать. Не выставлять себя наивной дурой, возомнившей, что после единственной ночи солидный бизнесмен откажется от месторождений алмазов в пользу невесты с ипотекой. Я и не думала об этом. Ну, разве что совсем чуть-чуть. Не до конца разбитая о суровую правду жизни детская мечтательность робко нашептывала в уши: «А вдруг?» И почти на автомате я примеряла к себе фамилию Ольшанская.
Воспитание во всем виновато. Вдолбленная матерью мысль, что мужчина должен быть единственным. У меня их теперь будет как минимум двое. Конечно, если получится выйти за второго замуж. А если нет, то и трое, четверо, пятеро. Чем больше становилась цифра, тем ниже я падала в собственных глазах. Мне вообще уже замуж не хотелось. Не получилось устроить личную жизнь. Как с института не заладилось, так дальше и шло. Это раньше девственность была великой ценностью, а сейчас я - неудачница, прождавшая принца до двадцати пяти лет и в итоге продавшая себя за увеличенную зарплату. Ольшанский спустил жизнь в унитаз? Ха! До меня ему было, как до Луны пешком. Он при деньгах, при алмазах, при красавице-жене из приличной семьи, а я просто шлюха.
Скучная, тупая и никому не нужная шлюха. Сергей ясно дал понять, что ни в какие подробности войны с Демисом он меня больше посвящать не будет. Моя задача – не кричать на каждом углу, что переспала с директором Глобалбанка. Заткнуть себе рот деньгами из контракта и не отсвечивать. Хорошо. Так и будет. Вот только он ошибся. Я не настолько тупая, как он себе представил. Документы читать умею и устные договоренности помню.
- Тогда нам нужно быть очень осторожными, - начала я с безопасного вступления. – У Демиса шпион в банке и Майя на практике. Значит, после проверки нам придется сократить общение до минимально возможного по работе. Отменить совместные обеды и желательно не ездить на одном такси.
Я смотрела на Ольшанского, но взгляд не поднимался выше узла его галстука. Красивого такого, аккуратного. Интересно, он каждое утро сам его завязывал? Или, как большинство мужчин, просто ослаблял его, чтобы снять, а потом затягивал на шее обратно? Директор молчал. Слушал меня с каменным безразличием и спокойствием.