- Плохо, Кристина, очень плохо. Из-за обмана я буду вынужден держать на работе еще одного помощника, пока вы будете учиться. Его зарплату вычтут из вашего контракта.
От шока я не смогла сглотнуть слюну. Тот самый ком в горле действительно застрял. Мне нельзя терять деньги по контракту, тогда на хватит на кредиты. Моя жертва, моё моральное падение станет бессмысленным. Я просто буду терять себя день за днем, пока банковские коллекторы не растерзают должницу на части. Пряжку ремня я чуть не погнула пальцами. Так больно было и противно. А синяя стена Ольшанского качнулась, и тень на мне стала еще темнее.
- Возражения есть?
- Да, - ответила я и сама не поверила в то, что посмела открыть рот. – Я читала контракт. Штрафы там не предусмотрены. Если вы хотите уменьшить сумму вознаграждения…
- А вы хотите отрабатывать контракт в полном объеме? И готовы приступить прямо сейчас?
Меня в холодный пот бросило, и платье прилипло к мокрой спине. До начала рабочего дня десять минут, Ольшанский рассчитывает уложиться? Настолько быстро все будет, что одежду снимать не придется? Кошмар сбывался. Шахерезада не угодила царю первой же сказкой и её отправили на казнь.
Что делать-то? Признаться, что не готова и вылететь за дверь, даже не попытавшись решить свои проблемы с ипотекой, или раз и навсегда, стоя в кабинете человека, подписавшего мой контракт, осознать, что я – шлюха. Не жертва обстоятельств и невинная овечка, а самая настоящая проститутка. И покупатель моего тела только что заявил на него свои права. Хватит уже, игры кончились, но легче от этого не становилось.
Я была готова разрыдаться, руки тряслись, как у алкоголика с перепоя. Сначала нужно снять ремень с платья, а потом расстегнуть молнию на спине. Не получалось. Пальцы соскальзывали с пряжки. Я от злости почти вырвала конец ремня из металлической скобы и уронила его на пол.
- Вы раздеваетесь? – далеким эхом спросил Ольшанский, но мне было уже все равно.
Выбор сделан. Я готова отвечать за свои поступки. Молния поддалась не сразу, а за три приема. Белье я надела обычное, обошлась без черного кружева. Надеюсь, эстетический вкус директора от такого безобразия не пострадает. Ноги дрожали, живот скручивало спазмом. Я захныкала, срывая ткань платья с плеч, но Ольшанский вдруг схватил меня за руку:
- Достаточно, я все понял. Одевайтесь и садитесь за стол. У меня пять встреч на сегодня запланировано, я хочу, чтобы вы проконтролировали их готовность. Кристина, вы меня слышите? Не вздумайте рыдать, я не выношу женских слез.
Поздно. Крупная слезинка уже скатилась по щеке, и я нервно стерла мокрый след ладонью. Дыхание стало судорожным, истеричным. Я запуталась в рукавах и никак не могла одеться. Сквозь пелену перед глазами пробился дневной свет, Ольшанский ушел, оставив меня полуголую и униженную посреди кабинета. Пояс на полу придется искать на ощупь и тушь все-таки потекла.
- Помогу, - шепнул за спиной мужской голос, и я вздрогнула от теплых прикосновений пальцев. Директор потянул за края платья, свел их на спине и шумно застегнул молнию. – Я дам вам салфетку, садитесь за стол.
2.3.
Пытка экстремальным собеседованием закончилась. Я была почти благодарна, что директор сжалился и позволил думать о работе, а не о контракте, но еще дважды всхлипнула, пока окончательно не успокоилась. Сейчас это лучшее решение, да. Впереди восемь напряженных часов первого рабочего дня. Пора включать голову и начинать запоминать. Инструктаж будет ровно один. Такие люди, как Ольшанский, просто так авансов не раздавали, принятых решений не меняли и никогда не повторяли дважды.
Я застегнула поясок и, не чувствовала ног, пошла за директором, наконец, оглядывая кабинет. Стандартная офисная планировка с буквой «Т» из столов в центре комнаты. Король Артур с рыцарями заседали за круглым столом, подчеркивая, что все равны, а воротилы бизнеса поступали строго наоборот. Во главе стола на вращающемся кожаном кресле сидел директор. По его правую и левую руку обычно располагались заместители, а дальше статус сотрудников убывал по мере приближения к противоположному концу стола. Субординацию в армии исполняли не так строго, как порядок рассадки. Боже упаси хозяйственнику сесть на место главного бухгалтера, а второму заместителю потеснить первого. Сами же коллеги быстро объяснят, как он не прав и вернут на правильный стул еще до того, как это заметит директор. Меня всегда умиляли эти игры в статус, но идти против системы я не собиралась.