Кир ласково улыбнулся, отчего морщинки тонкой сеточкой побежали от уголков его глаз. Взъерошенные волосы сказали Ириде, что она не ошиблась, когда предположила, что он недавно проснулся, да и несколько красных полосок на щеках говорили о недавнем соседстве с подушкой. Но все эти незначительные штрихи только добавили образу мужчины некую притягательную неряшливость.
Ирида заставила губы растянуться в подобии улыбки.
- Нет...
Обман был раскрыт мгновенно.
- Ирида-а-а... - Кир осуждающе покачал головой.
Пришлось признаваться.
- С братом поругалась.
- Снова?
- Угу.
Кир задумчиво свел брови на переносице.
- И куда ты сейчас направляешься?
- Никуда.
- Давай ко мне. Жду.
И всё, оборвал связь.
Он знал - она прилетит. Всегда прилетала, сегодня - тем более. И плевать на всё. На осуждающие взгляды, на недовольный шепот за спиной.
У них ещё есть время.
Ведь есть же?..
И она верила в их любовь. Она не могла не верить. Иначе... Её жизнь где-то оборвется, перечеркнутая жестокой рукой.
Осторожно смахнув слезы, стараясь не размазать косметику, наложенную ещё с раннего утра, Ирида развернула айростен в направлении квартиры Кира.
Она его скоро увидит. Почувствует на себе его руки. Ощутит исходящее от него тепло. Разве всего этого мало для счастья?
Сердце заныло с удвоенной силой, точно предвещая о чем-то плохом. О чем-то смертельно опасном. О чем-то, что нависло черной тучей над Иридой, но она категорически отказывалась всё это замечать.
***
- Итак, Ирида. Я так понимаю, ты ее видел?
Стас мгновенно стал серьезным. Выражение, изменившее лицо друга, он встречал и ранее, и оно не предвещало ничего хорошего. Возвращаясь в прошлое, к тем едва ли не беззаботным годам, Стас вспоминал, что Богдан всегда - он подчеркнул - всегда слишком предвзято относился к Ириде. Стас это списывал на заботу о сестре друга. Сейчас, когда они повзрослели и на многое взглянули по-другому, невольно напрашивался вопрос: а невинной ли братской заботой было продиктовано внимание Богдана к Ириде?
Богдан никогда не делал ничего просто так. Это стоило помнить.
- Видел, - Богдан недовольно сжал губы и его взгляд впился в друга. - Она едва не плакала. И очень спешила покинуть дом. У неё неприятности?
Он попал в самое яблочко. Стас поморщился и махнул рукой в сторону двери.
- Девчонка совсем с катушек слетела. Ей скоро двадцать...
- Через месяц, - слишком поспешно вставил Богдан, чем немало удивил друга и подтвердил его подозрения.
- Да, мать её ети, через месяц! А у неё ветер в голове! Вернее, не ветер! Тьфу ты! - далее последовала нецензурная брань. Накипело. Стас рывком поднялся и направился к холодильнику, откуда выудил открытую бутылку с ликером. - Будешь?
- Я же сказал - нет.
- А я буду. Что-то накатило...
Не договорив, Стас достал из нижнего шкафчика пузатый стакан и плеснул себе добрую порцию алкоголя. Богдан не одобрил порыва приятеля, но останавливать не стал. В данной ситуации ему даже будет удобнее, если Стас немного выпьет и расслабится. Станет более разговорчивым. Он заметил, что тот, несмотря на радость встречи, держится настороженно. На то были причины, и он его не осуждал. Время и годы, покрытые тайной, завесу которой он не спешил приоткрыть, делали своё пагубное дело, давая плодотворную почву для дальнейшего посева ещё более нелепых сплетен и предположений. Тут уж кто на что горазд.
Богдану было плевать на мнение окружающих. Был он, была его история. Остальное - побоку.
Всех побоку, кроме Ириды.
Она - первопричина, почему он вернулся.
Но об этом чуть позже. Он запрещал себе думать об Ириде, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Приходилось контролировать себя и свои собственнические порывы.
Выждав, пока друг выпьет спиртное, не закусывая, произнес, стараясь придать своему голосу безучастный тон:
- Ты остановился на том, что у неё ветер в голове. Я прав, если предположу, что у этого самого ветра есть вполне человеческое имя?
Стас, поморщившись, кивнул.
- Есть. А ты разве ничего не понял, столкнувшись с ней?
Ноздри мужчины затрепетали, выдавая внутреннее нетерпение. Богдан мог узнать все подробности, сделав только один звонок. Но не стал. Не желал, чтобы посторонние знали о его привязанности. Хотя о какой привязанности тут может идти речь?! То, что он испытывал к этой девочке, подходило под другое определение.
- Я бы хотел услышать это от тебя.
- От меня... - Стас скривился. - Я и с Иридой толком поговорить не могу, а ты хочешь от меня.
- Стас, не валяй дурака. Рассказывай.