Допив виски, он снова вспомнил утреннюю церемонию и то, как обворожительно хороша была Габриэла. «Моя жена, — подумал он, — которая будет мне принадлежать так долго, на сколько хватит нашей страсти». А когда желание остынет, они, надо полагать, смогут ладить достаточно хорошо, так что жизнь у них будет не хуже, чем у большинства супружеских пар. Однако сейчас ни о каком остывании и речи быть не могло нетерпение и с трудом сдерживаемое желание не давали ему покоя.
Ему пришло в голову, что, возможно, ему следует немного устать, чтобы хоть как-то смягчить нетерпение и желание. Готовясь к медовому месяцу, он распорядился переправить в Торн-Парк из Роузмида пару своих любимых коней, чтобы они с Габриэлой могли при желании проехаться верхом. Возможно, поездка галопом и холодная ванна помогут ему успокоиться настолько, чтобы вытерпеть следующие несколько часов, когда, наконец настанет время для постели — и Габриэлы.
«Да, это правильно — иначе я выпью еще очень много виски», — понял он. Почему-то ему казалось, что она будет, не слишком довольна, если в первую брачную ночь ей придется иметь дело с пьяным мужем. Приняв решение, он поставил на столик хрустальный стакан и вышел из комнаты.
Выглянув в одно из четырех окон главных апартаментов, Габриэла увидела, как Тони скачет на коне по двору. Копыта его стремительно летящего вороного жеребца разбрасывали комки земли и клочья травы. «Оба великолепны, — подумала она, — и всадник, и конь!» Словно пытаясь обогнать ветер, эта пара направилась к купе деревьев вдали — и исчезла за ними, заслоненная зеленью.
Она вздохнула, жалея о том, что Тони не позвал ее с собой: видит небо, ей сейчас не помешало бы отвлечься! Наверное, он решил, что она легла спать — отдыхает перед грядущей ночью. Но как она может заснуть? Особенно после его откровенного обещания пробыть с ней допоздна! Такого многозначительного обещания.
Дрожь пробежала по ее телу при воспоминании о том, как его губы шептали ей нежные слова, чуть прикасаясь к уху, и веки ее опустились. Не от страха, а от острого нетерпения.
Как ни стыдно ей было это признавать, но она с радостным предвкушением ожидала этой ночи, ей хотелось, наконец, познать все тайны близости. Тони уже познакомил ее с головокружительным наслаждением, хотя пока они только обменивались поцелуями и прикосновениями. Она знала, что это не все, но не могла себе представить, как что-то может оказаться еще лучше, чем то, что она уже успела изведать.
Оторвав взгляд от окна, она обнаружила лимонад и печенье, которые принесла миссис Лэмстед. Однако, несмотря на то, что все выглядело очень привлекательно, аппетит ее совершенно покинул. Оставалось надеяться, что к обеду он вернется, иначе трапеза покажется ей невыносимо долгой!
В следующую секунду она неожиданно зевнула. Прикрыв рот ладошкой, Габриэла с удивлением подумала, что, похоже, Тони прав: наверное, ей следует сделать над собой усилие, чтобы лечь и отдохнуть. Она определенно имеет право чувствовать себя усталой, последние несколько дней были полны хлопот, да и этим утром она пережила очень много волнений. Ей до сих пор не удалось полностью опомниться после того поцелуя, которым он наградил ее у алтаря в тот момент она испытала такое желание, что забыла обо всем на свете.
Потом, за свадебным завтраком, она только передвигала еду по тарелке, не в состоянии была думать ни о чем, когда рядом с ней сидел Тони. Тем не менее, она время от времени заставляла себя проглотить хоть что-то и даже съела полкуска вкуснейшего торта, на который у поварихи ушло столько трудов. А потом она переоделась в дорожный костюм, попрощалась с близкими и Тони усадил ее в экипаж под приветственные крики и теплые пожелания всех гостей.
Даже сейчас ей трудно было поверить, что все это было на самом деле, и она посмотрела на свои кольца, рассчитывая, что их блеск и тяжесть убедят ее в том, что все это ей не приснилось. И сегодня ночью она станет женой Тони — не только официально, но и в реальности.
Снова задрожав, она прошла к кровати и дернула сонетку, решив, что теплая ванна поможет ей расслабиться, а ароматное лавандовое мыло, которое она привезла с собой, сделает ее кожу душистой и мягкой, чтобы Тони было приятнее ее обнимать. Пожалуй, она даже вымоет голову. Если она как следует, вытрет голову несколькими полотенцами, а потом немного посидит у открытого окна, волосы успеют высохнуть к тому моменту, когда настанет время переодеваться и спускаться к обеду. Почувствовав прилив бодрости, она скинула туфельки и стала ждать прихода горничной.
Глава 14
— Еще вина? — спросил Тони голосом, который был таким же богатым оттенками и бархатным, как мерло, которое они пили за обедом.
Он чуть подался вперед, чтобы взять графин.
— Нет, — сказала Габриэла, протестующе прикрыв рюмку рукой. — Больше не надо, иначе я могу опьянеть.
Секунду он молчал, а потом откинулся на спинку стула.
— Не стоит беспокоиться, я уверен, что ты все равно останешься прелестной. Но, наверное, сейчас ты права. Тогда перейдем к десерту?
Она кивнула, соглашаясь.
— Хотя и не знаю, смогу ли съесть хоть кусочек. Все было так вкусно!
— Может быть, ты предпочла бы отправиться в постель? Я могу попросить миссис Лэмстед, чтобы она подала нам десерт попозже.
Сердце у нее отчаянно забилось и она почувствовала странный испуг, которого раньше не ощущала.
— Да, хорошо. Т-ты ко мне придешь?
Глаза Тони потемнели.
— Через несколько минут.
Встав из-за стола, он отправился искать миссис Лэмстед.
Поблагодарив за вкусный обед, он заставил ее изумленно округлить глаза, сообщив, что завтра она может прийти в особняк после полудня. Когда она запротестовала, сказав, что они с Габриэлой утром останутся голодными, он разрешил приготовить для них в холодной кладовой не тронутый этим вечером десерт, а также блюдо с холодными продуктами, подходящими для завтрака. Еще ей было велено поставить на плиту чайник с водой и выложить все, что нужно, чтобы заварить чай. А в остальном, заверил он ее, они с молодой женой вполне справятся сами. Предоставив удивленной женщине заканчивать свои труды и запирать дом, он пошел наверх.
Тем временем у себя — нет, у них — в спальне Габриэла стояла в халатике из тонкого шелка и ждала прихода Тони. Взгляд ее то и дело обращался к кровати — огромному предмету мебели с резными колоннами вишневого дерева и темно-зеленым балдахином. Одеяло было отогнуто в безмолвном приглашении, шторы задернуты, создавая атмосферу уединенности и комфорта. Горничная помогла ей раздеться, с улыбкой пожелала доброй ночи и ушла в комнаты для прислуги, которые в поместье размещались в отдельном флигеле.
Оставшись одна, Габриэла бросила взгляд на дверь, ведущую в туалетную комнату оттуда, доносились негромкие звуки, говорившие о том, что Тони уже там. У нее учащенно забилось сердце.
«Раньше я не нервничала, — подумала она. — Тогда почему вдруг сейчас так волнуюсь? Это же Тони — человек, которого я знаю и которому доверяю. Мужчина, которого я люблю… мой муж!»
От этой мысли она задохнулась от нахлынувших вдруг воспоминаний обо всем том, что происходило в тот момента, как Тони впервые увидел ее в кабинете Рейфа. Сейчас ей казалось, что это было так давно — словно прошло полжизни, а не всего лишь несколько быстро пробежавших месяцев. А ведь за это время они с Тони стали друзьями и чем-то гораздо большим, чем просто друзья! И неизменно его прикосновения дарили ей наслаждение, каждая его ласка и каждый поцелуй заставляли блаженно вздыхать.
«Тогда чего же я боюсь?»
И ее тревога моментально улеглась, сменившись прежним радостным нетерпением. Обводя взглядом комнату, она пыталась решить, ждать ли ей его на месте или сесть на кушетку. Конечно, она может ожидать его в постели. Или это будет слишком смело, особенно для неопытной девственницы в первую брачную ночь? Немного подумав, она сделала выбор.
Еще раз, сверившись с карманными часами, Тони закрыл золотую крышку и отложил их на столик. Сорок пять минут. Приняв во внимание невинность Габриэлы, он дал ей лишнее время, опасаясь, что она может волноваться от свойственных молодым женам опасений. Если он не ошибся, за обедом она держалась немного скованно.