Первая половина мероприятия была ожидаемо муторной — все эти выступления «в пользу бедных», как будто хоть одного человека в этом зале волновала их судьба! Светские улыбки, слова благодарности и прочая бла-бла-бла… Потом наконец-то дошла очередь и до неофициальной части с живой музыкой и фуршетом. Николас пошел прошвырнуться по залу в надежде увидеть хоть одного знакомого, в чьей компании можно было бы беззаботно напиваться оставшиеся несколько часов. Знакомых лиц попадалось много, но пока не одного, возле которого хотелось бы замедлить шаг.
— Николас, это действительно ты? — неожиданно подпорхнула к нему импозантная блондинка, щедро увешанная бриллиантами. — О боже, как ты возмужал за эти три года после Куршевеля! Что, не помнишь? — И она кокетливо поправила платиновые волосы. — Я тогда была несколько темнее и толще.
— Карина! — ахнул Николас, догадавшись в итоге, кто перед ним, и демонстративно расцеловал знакомую в обе щеки. — Ты прибедняешься — и тогда была совершенна, и сейчас!
Девушка стрельнула глазками и чуть махнула рукой, как бы говоря: «Ой, засмущал меня, засмущал». Ага, такую засмущаешь! Помнится, они тогда изрядно набрались и играли в бутылочку. И идея заменить «фу, поцелуй, как банально» на получасовое уединение была именно ее. Ник до сих пор не был уверен, переспали они в Куршавеле с Кариной или нет. Последнее, что он помнил, — как она по-хозяйски стаскивала с него брюки.
— Если у тебя по окончании этого, — и Карина уничижительно повращала в воздухе рукой с кольцом, увенчанным десятикаратным бриллиантом, — есть свободное время, то приглашаю к себе в пентхауз в «Рице», будет рейв-пати!
И она, многозначительно подмигнув, исчезла так же внезапно, как появилась.
«Чур, меня, — подумал Николас, — мне и прошлого раза за глаза хватило!» И пошел в сторону музыкантов, продолжая внимательно присматриваться к гостям. Возле одной из колонн он обратил внимание на девушку с медными волосами, ниспадающими мягкими локонами. Она держала бокал вина двумя руками, как будто вовсе и не собиралась пить, а скорее не знала, куда бы деть конечности. «Волнуется, — отметил про себя Ник. — Ей тут тоже не слишком-то комфортно. Чья-то новая пассия?» По телу незнакомки струилось длинное воздушное бирюзовое платье. Верх был полностью закрыт, а вот из высокого разреза юбки виднелась идеальная ножка. Босоножки из тоненьких ремешков в цвет платья обхватывали узкие щиколотки и завершали идеальную картину. Девушка стояла вполоборота, слегка наклонившись к невидимому пока за колонной собеседнику, и кого-то тщательно изучала с другой стороны залы. Ник проследил за ее взглядом. Икнул от удивления, снова посмотрел на девушку, потом на объект ее внимания. Нет, он не ошибся, интерес феи (почему-то именно этот эпитет подобрало воображение Ника) привлек его брат, Джастин.
Ник искренне сомневался, что брат может понравиться хоть кому-то просто так, без интереса к его положению. Как и Ник, Джастин был широкоплечим и приземистым. Но если младший Леграсс следил за фигурой и имел средний рост, то старший, более низкий, в свои неполные тридцать был уже порядком обрюзгшим, с пивным пузом и залысинами. Но самое худшее было в его мимике. Выражение лица Джастина все время было таким, как будто у него очень острый нюх, а он вынужден стоять посреди общественного туалета. Тут уже любопытство разобрало Николаса по полной. Кто же эта девица? Охотница за состоянием? Чья-то содержанка, желающая повысить ставки? Но когда он сделал еще несколько шагов вперед и увидел стоявшего за колонной, у него перехватило дыхание. Собеседницей феи была тощая, как жердь, миссис Манслоу, жена их главного конкурента.
«Рейвен?!» — пронеслось у Ника в голове. Последней раз единственную наследницу главы корпорации «МГТ» он видел лет в четырнадцать. Веснушчатая, со скобками на зубах, она все время смущалась и сторонилась сверстников. Ребята даже поговаривали, что она учится в каком-то закрытом интернате при монастыре (!) и кроме молитв двух слов связать не может. А тут вдруг… такой прекрасный лебедь!