Чтобы не тратить энергию зря, я переодеваюсь и собираю сумку с вещами.
Я все равно уйду отсюда. Я найду способ.
Посидев немного и успокоившись, я снова подхожу к двери.
— Эй! Откройте! Мне нужно в туалет! Мама!!
Они там что, в отключке уже?
А время поджимает. Я уже не успеваю к десяти обратно. Я слишком долго ехала сюда.
Слышу шаги, а после как что-то отодвигают. Дверь открывает мама, чему я рада. Анатолий, похоже, не в состоянии. Последние двадцать минут он ныл, как ему плохо. Отходняк.
— Иди в туалет. И быстро назад, — говорит она мне на полном серьезе, словно это в порядке вещей.
— Будешь караулить меня?
— Буду. Иди уже.
Кинув взгляд в коридор, я примечаю свою сумку на полу, после чего действую быстро: сильно отталкиваю мать, хватаю приготовленную сумку с вещами у двери, пальто, сапоги уже на мне, и мчусь по коридору к еще одной сумке.
— Толя! Толя, живо вставай! Толя!!
Хватаю сумку, мчусь к двери, у которой мать пытается меня остановить. Провернув замок, я вырываюсь, выскакиваю в подъезд, но не убегаю вниз. Оглядываюсь на мать.
— Что, твой алкаш больше не в состоянии удерживать меня? Уже перебрал с утра пораньше?
— Мира, стой! Не уходи!
— Ты мне больше не мать! Ты… мне… больше… не… мать, — повторяю медленнее. — Сначала я думала, что все это проявление скорби, но ты перешла все границы. Притащила этого конченого домой, где мы жили всей семьей. Ты… — поджимаю губы. — Не вижу нужды тебе еще что-то говорить. Ты не поймешь этого. Не прочувствуешь. Тебя больше тоже нет. Как и папы. Я об одном только бога прошу… чтобы ты не умерла в пьяном угаре на пару с этим животным. Это все, — и срываюсь вниз по лестнице.
Уже на улице, положив сумки на лавочку у дома, я надеваю пальто и пытаюсь совладать с эмоциями. Было непросто сказать такое в лицо собственной матери.
Затем проверяю свои важные вещи в сумке. Документы, телефон… все на месте. Это самое главное. Теперь нужно спешить.
Добираюсь до дома в начале одиннадцатого, спешно захожу в подъезд, вызываю лифт.
Звоню в дверь, которую мне открывает весьма недовольный на вид Егор Алексеевич.
— Простите, пожалуйста, на дорогах уже не пусто, — извиняюсь я.
— Уже собирался тебя набрать.
Мужчина уже в костюме, весь идеальный, причесанный. Он молча отходит в сторону, пропуская меня.
— Сама со всем разберешься.
— Да, конечно, вы мне все объяснили, — снимаю пальто, сапоги и слегка закатываю рукава тонкого свитера. — Кира у себя?
— Да, ждет тебя. Все не переставала болтать о тебе. Чем-то ты ее покорила.
— Она меня тоже. Вы уезжаете?
— Да. По моему возвращению домой — ты свободна. Однако если куда-то будешь уходить, постарайся возвращаться до полуночи.
— Я так поздно никогда никуда не хожу, — отвечаю сразу.
Мужчина пробегается по мне немного скептическим взглядом, от которого мне, мягко говоря, неуютно, затем зацикливается на моих руках, которые я сцепила вместе.
— Это хорошо. Молодой приличной девушке нечего делать на улице по ночам.
— Поэтому вы не разбудили меня прошлой ночью? — вырывается у меня.
— Именно, — моргает.
Обувшись, мужчина уходит, а я решаю сразу пойти к Кире. Вещи позже разберу. Но по дороге замечаю на одном из своих предплечий синяки, поставленные Анатолием, когда он тащил меня в комнату. На них Егор Алексеевич и смотрел.
Глава 8
— А давай твоего брата тоже пригласим с нами погулять, м? — спрашиваю малышку, надев на нее белый свитер с сердечками.
Мы уже поиграли в куклы, поели, позаплетали косы, а теперь нам захотелось на свежий воздух. Вещи я уже свои унесла в комнату, но пока не разобрала. Думаю, займусь этим, когда хозяин вернется.
— Он не пойдет, — с грустью вздыхает малышка.
Видно, что она страдает из-за того, что брат так с ней. И она, как любой нормальный ребенок, пытается ответить ему тем же.
— А ты бы хотела, чтобы он пошел с нами гулять?
— Папа говорит, что он пацан и старше меня. Поэтому не хочет со мной играть.
— Ну, наверное, это так и есть. Но все равно я пойду его приглашу, ты же не против?
— Нет. Тогда подожди меня минутку. Я схожу к нему в комнату.
Поднимаю с края кровати и направляюсь из комнаты. Подхожу к двери Матвея и посильнее стучу. Вдруг он опять в наушниках.
Прислушиваюсь. Кажется, идет открывать.
Мальчик открывает дверь и смотрит на меня серьезней прежнего. Какой же он неприступный. Ох, боюсь девушкам будет с ним нелегко. Хотя… все меняется.