Еще этот уважаемый так крепко вцепился в мое предплечье, что даже больно.
Коротко смотрю на Егора Алексеевича, после чего снова устремляю свои округленные глаза на незнакомца.
— Я… я понятия не имею, кто вы, — роняю тихо, отрицательно качая головой.
— В чем дело, Паша? — интересуется Егор Алексеевич у мужчины, которого он явно знает. — Руку ее отпусти.
Но он не отпускает. Даже когда я начинаю ее тянуть.
— Откуда ты ее знаешь? — спрашивает этот Паша, немного сощурившись.
— Я сказал, отпусти ее, — требует мужчина и сам делает так, чтобы он уже разжал свои пальцы. — В чем дело? Что тебе от нее нужно?
— Я ее знаю, — отвечает Павел, смотря только на меня каким-то безумным взглядом.
— А я вас не знаю! — выдаю громче, чем нужно, потирая руку от нажима этого нахала. Вроде и в костюме, и причесан, человек из высшего общества, но хам каких только поискать.
Егор Алексеев еще раз смотрит мне в глаза, так проницательно, словно считывает, правду ли я говорю. Не знаю, что он может найти в них кроме страха и непонимания.
— Ты обознался. Уймись, — предупреждающе бросает обознавшемуся наглецу Егор Алексеевич. — Пойдем, — отступает ко мне и, взяв несильно за запястье, хочу утянуть за собой, но незнакомец не унимается:
— Ты же косметику продаешь.
Я сама останавливаюсь, начинаю пристально разглядывать мужчину.
Он, получается, был у меня в магазине. Но я его…
Так, стоп.
— Что, узнала? — ухмыляется так знакомо, когда я меняюсь во взгляде.
— А… Так это вы… — тяну я, прищурившись. Как все-таки костюм меняет человека. Я его вспомнила. Тогда он был в модных джинсах, в кожанке, немного обросший и с другой небрежной прической. Словно после тусы в клубе. — Это вы пытались со мной познакомиться у кофейного автомата, потом проследили за мной до моей работы и пытались подвезти до дома после смены?
Это я еще мягко истолковала последовательность. Он пытался меня снять. Подонок. Такой наглый был. Проблем мне обещал за отказ. Но как-то пронесло. Забыл, видимо, обо мне.
— Ну наконец-то, а то я уже дураком себя чувствовать начал, — усмехается.
— Ты приставал к Мирославе? — спрашивает его Егор Алексеевич.
— Мирославе?.. А мне она представилась Машей.
— Я вам солгала, — шиплю.
— Ему ты тоже врешь? — кивает на Егора, неприятно скривив губы. — Или он тебе достаточно предложил, чтобы ты назвала настоящее имя?
Не приходит и мгновения, как Егор Алексеевич толкает его грубо в плечо. А я густо краснею, ощущая дрожь в ногах. Становится дико неудобно от того, что окружающие обращают на нас внимание.
— Спокойно! — сразу отступает Паша, примирительно выставив ладони в примирительном жесте. — Буду я еще из-за какой-то торговки поднимать кипиш. Мне просто стало любопытно. Остынь, Егор.
— Советую тебе закрыть рот.
— Да брось ты. Я бы тебе посоветовал…
— Лучше тебе не продолжать. Исчезни. Или я устрою тебе неприятности. Ты знаешь, я могу.
Павел пренебрежительно хмыкает и, немного попятившись назад, разворачивается и не спеша отправляется меж людей куда-то, вскоре скрываясь из виду.
— Пойдем, — приводят меня в себя голос Егор Алексеевича.
— А мы можем поехать домой?
— Правда расстроилась из-за этого дерьма? Пойдем, дашь отдых ногам, — качает головой в сторону.
Мужчина уводит меня в противоположную сторону от лифта, мы покидаем зал, заходя куда-то за него, потом еще чуть-чуть и мы оказываемся в зоне с несколькими диванами. Отсюда только что вышла парочка. А теперь мы тут.
— Присядь.
Мне уже не хочется сидеть. Я как на пружинах. До сих пор очень неприятно.
Этот Паша решил, что Егор Алексеевич меня купил. Что ж, если бы мне пришлось выбирать, то выбор был бы очевиден.
Снимаю туфли и отхожу к панорамному окну. Почти прислоняюсь к нему лбом, смотрю вниз.
— Здесь тихо, — комментирую я, чувствуя, как все вибрирует у меня внутри. Я немного волнуюсь. Нет, я сильно волнуюсь. Сердце грохочет внутри, а в голове такое творится, что даже анализировать не хочется. Я глупости себе думаю. — Зря я согласилась поехать, — произношу то, о чем следовало бы промолчать и поворачиваюсь боком, взглянув на мужчину, который сидит на диване.
— Не жалей. Ничего дурного не случилось.
— Когда мы сможем вернуться? Ваша мама не устанет там с внуками?
Да, я хочу сбежать отсюда. И как можно скорее.
— Не устанет.
— Кажется, я ей не понравилась, — признаюсь, чуть склонив голову.