Вскоре Егор Алексеевич уезжает, а уже через пару часов приходит Матвей. Мальчик, даже не переодевшись, сразу открывает холодильник. Начинает самостоятельно готовить себе бутерброд.
— Давай я помогу? — предлагаю мальчику, но он игнорирует меня. — Матвей… — устало. — Ну почему ты такой?
— Нормальный я.
— Злишься, что папа заставил тебя утром поздороваться со мной? — встаю у столешницы и скрещиваю руки на груди. — Я ведь об этом ничего не знала.
— Пофиг.
— Ну Матвей, — вздыхаю. — Скоро я уйду из вашей квартиры, но…
— Когда?
Ох, ему так не терпится.
— В конце месяца. Ты и сам знаешь от отца. Мне бы хотелось, чтобы мы с тобой успели подружиться…
— Зачем тебе со мной дружить? — спрашивает дерзко, жирно смазывая хлеб плавленым сыром.
— А почему нет? Я тебе так сильно не нравлюсь?
Мальчишка начинает часто дышать, ему будто стало очень плохо. Но больше меня пугает то, как он сжал в руке нож.
— Матвей, положи, пожалуйста, нож на стол… — отрываюсь от столешницы.
И мальчик его кладет. Но его выражение лица по-прежнему жуткое.
— Матвей, — подхожу к мальчику, попутно убирая нож подальше. — Что такое? Тебе плохо?..
— Я не… не хочу…
— Чего ты не хочешь?
Мальчик резко дергается на выход из кухни, но на самом выходе оборачивается напоследок и выпаливает:
— Я не хочу, чтобы ты умерла, как мама, — и убегает.
Глава 22
Закончив готовить ужин, я отправляюсь к себе в комнату, чтобы помыться и переодеться.
Не уверена, что ужин получился вкусный. Я готовила его в сильном напряжении, постоянно раздумывая над словами мальчика.
Он хочет, чтобы я не умерла как его мама…
Для меня есть две возможности, почему он так сказал.
Первая говорит о его беспокойстве, ведь в этой квартире уже умерла женщина — его мама, и теперь он боится, что в этом месте умрет кто-нибудь еще.
А другая возможность… От нее все леденеет в крови.
Возможно он беспокоится, что его отец что-то сделает, из-за чего меня не станет. Возможно, он напрямую винит отца в смерти мамы. Может произошло что-то такое, что…
Нет, не хочу даже думать.
Этого просто не может быть.
Егор Алексеевич он… не такой. Он не жестокий. Он просто ошибался, а жена не простила его. Он, разумеется, не хотел отпускать беременную жену, и тогда случилась беда. Конечно он виноват, но…
Я опять думаю о том, о чем мне не следует думать.
С этими мыслями я задерживаюсь в душе, а когда выхожу, то слышу стук в дверь.
Это Кира или…
— Кто там? — замерев, спрашиваю я.
— Мира, — слышу этот приятный мужской голос. Есть в нем что-то. Притягательное. Наверное, мне нравится в этом мужчине все, кроме его прошлого.
— Да?
— Открой, надо поговорить, — он звучит строго.
— Я… я не могу. Я после душа.
— Ну надень что-нибудь поскорее и открой. Надо поговорить о Матвее.
Округлив глаза, я тороплюсь сорвать с себя полотенце и надеть халат на голое тело.
— Сейчас!
Осматриваю себя в зеркале, чтобы точно знать, что выгляжу прилично.
Неужели Матвей что-то сказал отцу…
Я и сама собиралась поговорить с Егор Алексеевичем о инциденте. О таком нельзя молчать.
Распахнув дверь, я пугаюсь до боли строгому и встревоженному лицу мужчины. Но его взгляд почти сразу меняется, он не стесняется рассматривать меня всю беглым взглядом с ног до головы.
— Что случилось?
Мужчина реагирует на мой голос, перестав пялиться откровенно.
— Ты не знаешь, что с Матвеем?
— А ч-что с Матвеем?
Далее, что происходит, выбивает воздух у меня из груди и заставляет ни на шутку испугаться: мужчина начинает надвигаться на меня, тем самым оттесняя в комнату, и заходит сам. Еще и дверь прикрывает за собой.
Туго сглотнув, я не нахожу слов. Главное не паниковать.
— Значит, ты все-таки знаешь, что с ним случилось, — делает вывод мужчина.
— С чего вы взяли? Да что с ним?
— Давно с ним такого не было, — сфокусировавшись на одной точке, говорит Егор Алексеевич.
— Вы меня пугаете…
Пусть сначала он скажет, что происходит, а потом я расскажу.
— Лежит у себя на кровати, просто никакой, нашло на него как в старые времена… — трет пальцами переносицу. — Я привык, что он хмурый из-за прошлого, думал, пройдет, но он снова…
— Это из-за мамы? — вырывается у меня.
Егор Алексеевич аж дергается из-за моего вопроса.
Надо ему сказать сейчас же…
— Матвей сегодня, когда со школы пришел был немного… как бы это правильнее сказать…