— Я не знаю, что…
— А что тут скажешь? — коротко смотрит в мою сторону. — Я сломал ей жизнь. Сам живу по инерции. Если бы не рождение Киры… — вздыхает. — Теперь ты знаешь. Интересная история, правда?
— Трагичная. Таких много. И я… все это знала.
— Знала?
— Твоя соседка. Со шпицем. Чуть ли не в первый день поведала мне какой ты ужасный человек.
— Зинаида… — догадывается. — Она всегда меня недолюбливала. Кира любила в последнее время ходить к ней. Она даже свидетельствовала против меня, когда Кира умерла при родах. Врала, что я бил жену. Кира не могла ей такого сказать. Этого не было. Но все равно делали экспертизу. Она показала, что меня не за что судить.
— Тогда… что видел Матвей?
— Нашу ссору. Кира хотела вонзить нож себе в живот, а я схватил ее за руку. Возможно, сегодняшняя сцена утром на кухне, отчасти напомнила Матвею, как все было тогда. Но я с ним поговорил, — снова взглянул на меня. — Кажется, он мне поверил.
Глава 32
Едем дальше молча, а когда приезжаем на парковку, Егор берет мою руку в районе запястья, в то время как я другой рукой дергаю ручку двери.
— Погоди.
— Что?.. — спрашиваю, не смотря на него.
— Я все это рассказал тебе не для того, чтобы отпугнуть. Я не этого хотел… Наоборот, я хотел, чтобы ты знала, и это осталось позади.
Я так и подумала. Думаю, Егор из тех людей, кто говорит все прямо. Захотел бы он от меня избавиться — сказал бы прямым текстом. Уж точно не стал бы говорить мне о своей боли.
— Я тебя поняла… — поворачиваю голову в его сторону.
— Но ты не сказала… Ничего не сказала.
— А что мне сказать? — пожимаю плечами. — Это твоя жизнь, твое прошлое… Я не осуждаю. То есть я вижу, что ты сожалеешь. Это, конечно, не меняет прошлого, но… Это ведь не ты ее убил.
— Я.
— Нет. Ты хотел спасти семью. Ты сам сказал, что все прекратил, оставил в прошлом свой образ жизни, а она хотела избавиться от ребенка. Она сама довела себя до смерти.
— Все началось с меня, — шумно вздыхает, откидываясь на спинку сиденья. — Кира, она… Она была хорошей. И я этим пользовался. Мне казалось, что женщина, которую я воспитал под себя, которая полностью от меня зависит, легко закроет глаза на мои интрижки. Я… ошибался.
Так многие мужчины… Но далеко не каждый из таких способен осудить себя. Уверена, его тошнит от прежнего себя. Он каждый день об этом думает, истязая себя. Так не должно быть. Пять лет… это перебор. Тем более, он дочь спас, которую Кира не хотела.
Я бы не смогла, как она. Будь даже в точности на ее месте. Да, я точно хотела бы развода, порвать с человеком, который неверен мне, но уж точно не пыталась бы навредить себе и ребенку.
Но, конечно, мне жаль ее. Она настрадалась. Как и Егор. Только он жив. И должен жить дальше. А с таким жутким чувством вины… это не жизнь.
Егор безрадостно вздыхает спустя минуту тишины. Мне просто нечего больше сказать об этом. Да и нужно ли?
— Ладно, идем. Мать там наверняка уже заждалась.
— Да, идем…
Выходим из машины, заходим в лифт, и, не проходит и трех секунд, как он загребает меня в свои тесные объятия и целует. Это снова происходит… Достаточно одного его прикосновения, малейшего желания, чтобы я вспыхнула. И только когда лифт останавливается, двери распахиваются и звучит «кхм-кхм», он отрывается от меня. Не сразу, только спустя несколько секунд я прихожу в себя.
Черт… Соседка. Эта самая Зинаида. Со шпицем. Смотрит на нас с весьма глубоким осуждением и неприязнью.
— М-да… А лифт вообще-то не для этого, — фыркает женщина.
— Конечно, не для этого, — зубоскалит Егор. — В них можно только сплетни собирать, — тянет меня за руку из лифт. Женщина отходит в сторону и не спешит входить в него.
— Хам.
— Угу, — хмыкает Егор.
— Потаскун, — еще прилетает ему в спину, но я вижу лишь улыбку Егора. Он не заводится, не скандалит, а Зинаиду, видимо, это только распаляет.
А я слегка подгораю со стыда. Неловко все это.
Егор открывает дверь ключом, пропускает меня первой и сам заходит.
— Не обращай внимание, — говорит он мне.
— Да я не…
— Это папа или Мира?! — слышу звонкий голос малышки. Он как бальзам на душу.
— Не знаю. Сбегай проверь, — говорит Валентина Петровна, и мы слышим топот маленьких ножек.
Увидев нас двоих, Кира очень радуется. Появляется и Матвей. Я напрягаюсь. Хотя его взгляд не агрессивный. Может, разговор с отцом на него и правда подействовал.
Малышка сначала обнимает меня за пояс, потом отца.