— Нет. Он мне не ответил.
Хм… Значит, очень занят и не стоит его отвлекать.
— Ладно, вы ешьте, а я пойду спущусь недолго.
Что-то мне нехорошо. Хочется на свежий воздух.
— Матвей, пригляди за сестрой, не спускай с нее глаз, пока я не вернусь, хорошо?
— Ладно, — кивает Матвей.
Я вернусь, они еще из-за стола не успеют выйти.
Накинув пальто, я выхожу из квартиры.
В лифте мне еще сильнее плохеет, я наваливаюсь на стену. Перед глазами плывет. Зря я вышла. Но может на свежем воздухе станет резко легче.
Что со мной резко такое?
Довела себя переживаниями.
Еще на этих выходных мы с Егором собираемся к моим родителям. Это не дает мне покоя. Просто уже представляю, как это все будет… Я, конечно, маму предупредила, чтобы в субботу привела себя в порядок, выгнала Толю погулять, но очень сомневаюсь, что она меня услышала. Опозорит меня как всегда. Но Егор сказал, что едем обязательно. Ведь с его матерью я уже знакома. И та всеми руками «за» за наши отношения. Это было неожиданно приятно. Я не ждала такого теплого отношения.
Выхожу на улицу и мгновенно испытываю облегчение. Голова почти перестает кружиться, могу ровно стоять на ногах.
Смотрю на часы. Три минуты — и назад. Не могу их надолго оставлять одних.
Медленно двигаюсь по тротуару в сторону парковки, смотря себе под ноги. Может, Егор сейчас подъедет.
Но так и не дожидаюсь его. Возвращаюсь в квартиру. От запаха кексов, которым пропахла вся кухня меня начинает откровенно тошнить, но терпимо.
Дети еще за столом.
— Папа не приехал?
— Нет пока, Кир. Вкусные кексы?
— Очень.
— Я наелся. Спасибо, — благодарит Матвей. — Может, пойдем поиграем в гонки в моей комнате?
Ой, я как представлю машину на больших скоростях, так меня еще сильнее тошнить начинает.
— Ой, Матвей, может быть позже. Я себя плохо чувствую…
— Давай позовем врача! — обеспокоенно предлагает Кира.
— Да нет, зайка, это скоро пройдет. Иди вместе с братом в комнату, поиграйте вместе.
— Пошли, — Матвей слезает со стула, и они вместе с сестрой отправляюсь из кухни.
Убрав со стола, я сажусь за стол и маленькими глоточками пью воду. Отпускает потихоньку.
Спустя десять минут звучит звонок в дверь. Странно, что он звонит, а не сам открывает, но я уверена, что это он. Больше некому. Я уже переживать начала.
Не посмотрев в глазок, я открываю и распахиваю дверь.
Это не он.
Это…
От вида пришедшего сюда человека мне хочется вскрикнуть, но я сдерживаюсь. Подавляю в себе этот шок, лишь шумно выдохнув.
Это же она. Я ее узнала. Хочу я того или нет, но я постоянно натыкаюсь взглядом на ее фотографии в этом доме. Я никогда бы не посмела попросить Егора убрать ее фото. Дети ведь должны помнить мать, ее образ. Я с уважением отношусь к этому.
Только вот она здесь. Живая.
Глава 36
Я вся дрожу, глядя на женщину, которую считала мертвой.
— Ты кто? — интересуется у меня мать Киры и Матвея. Этих чудесных детей, которые почему-то долгие годы росли без нее. — Ну что ты как привидение увидела?
Так и есть. Я будто перед привидением стою. Жуть. Надо это принять.
— Вы…
— Войти мне позволишь?
— Д-да…
Отстраняюсь. Женщина переступает порог и закрывает за собой дверь.
— Кто бы ты ни была, Егор тебе что, не рассказал?
— О чем?..
Он знает!
Он все это время знал, что она жива?!
Но почему… почему дети похоронили свою мать?!
— Ладно, забудь. Позови детей. Я хочу их видеть.
Нет, ни за что.
— Нет, — отказываю женщине. — Только если Егор тут будет.
— Ты кто такая вообще, чтобы так говорить со мной?
Я представляла эту женщину совершенно другой по характеру. Очень нежной и трогательной. Передо мной полная противоположность.
Ну а какой может быть женщина, которая пыталась убить ребенка внутри себя, а после бросила своих детей на столько лет.
А кто я?..
Похоже, что никто.
Егор лгал мне.
Но все же я ее не впущу. Пусть он сам потом своим детям объясняет, почему так случилось. Я этого видеть не хочу. Не хочу при этом присутствовать.
— Неважно, кто я.
Егор посчитал, что ей не нужно знать о том, что у него появилась другая женщина.
Вывод сам собой напрашивается…
— Я все понимаю, но… Приходите, когда Егор здесь будет.
— Да кем ты себя возомнила? Ты та, кто я думаю? — прищуривается женщина.
— Не знаю, что вы думаете, но я просто няня. А еще очень небезразличный человек к этим детям. Сейчас они вас не увидят.