— Да. Приготовила тебе костюм переодеться.
— Хорошо. Только душ сейчас приму, — опускает дочь на пол.
— Пап, а Ариша спит. Говорить нужно тихо.
— Конечно, — сбавляет Егор тон, снимая обувь и пальто.
— Я дверь закрыла, так что можешь не шептать, — забираю у него пальто, отправляя его в шкаф. — Няня через минут десять подойдет.
Проверенный человек. Уже оставляли детей с ней.
— Отлично. Мы пока не опаздываем. Матвей где?
— У себя в комнате. Он уже сделал уроки. Я проверила. Разрешила ему поиграть в компьютерную игру недолго.
— Я пойду к нему. Скажу, что ты приехал, — говорит Кира.
Только Кира убегает, как муж привлекает меня к себе за талию и властно целует.
Сразу наступает облегчение, а то мне показалось, что он не в духе.
Хмурый такой.
Хотя я понимаю. После рабочего дня ему не очень-то хочется ехать куда-то. Он предпочел бы душ, ужин, общение с детьми, массаж…
Несмотря на свой насыщенный образ жизни — Егор очень домашний. Как он говорит — раньше он был полная противоположность.
Затем, поцеловав меня еще и в шею, очень мягко и мимолетно, он направляется в сторону гостиной, стягивая с шеи галстук. Я иду с ним.
— А где Ариша? — спрашивает Егор, не увидев дочери в кроватке в нашей спальне.
— Я ее в ее комнате оставила. Не стоит няне быть здесь.
— Да, ты права, — бросает пиджак на кровать, расстегивает ремень, пуговицы рубашки.
Я в это время отхожу к шкафу, чтобы достать свое платье.
— Мы ведь там недолго пробудем? — интересуюсь у него.
— Недолго, — и отправляется в душ, в котором проводит меньше пяти. Я еще не оделась. Оденусь, когда няня придет.
Я уже успела к Арише сходить. У нее все хорошо. Спит сладко. Кира с Матвеем общаются в его комнате.
— Что-то няня задерживается… — вздыхаю я, подходя к только вышедшему мужу из ванной комнаты. Егор как всегда как следует не вытерся полотенцем, капельки стекают по его коже, черные волосы блестят. — Надо ей позвонить, — мимо него дергаюсь к тумбочке, за телефоном, но Егор останавливает меня за руку.
— Не надо, — к себе подтягивает. — Пускай немного опоздает, — говорит он и губы мои накрывает своими, после чего, без лишних слов приподняв меня с пола, несет к кровати.
— Погоди, — ахаю я, упирая ладони в его грудь. — Егор, она с минуты на минуту придет.
— Это оправдание, чтобы отказывать мужу? — притворно строго спрашивает муж, оголяя мои плечи.
И тут я понимаю, что он это задумал с самого начала…
— Дверь не заперта…
Глухо прорычав, он отрывается от меня и, быстро сходив и заперев дверь, возвращается ко мне, набрасываясь голодным зверем.
— Егор, прическа… — почти стону я, когда его губы ласкают мою шею, а пальцы лезут в трусики, стягивают их. — Я ее два часа делала, — усмехаюсь я. — Ну или если я никуда не уйду…
— Не будем портить прическу.
Вдруг оторвавшись от меня, Егор переворачивает меня и, заставив встать на колени и сбросив со бедер полотенце, проводит пальцами по влажным складочкам, а затем толкается бедрами, цепко взяв меня одной рукой за плечо.
Затем взяв за бедра и дав мне чуть привыкнуть, берет меня грубо, со страстью, заставив одновременно с ним «взорваться» на миллиард осколков уже через пару минут и ослабеть от затмевающего все удовольствия в следующее мгновение.
Влажные и тяжело дышащие, мы падаем на постель.
Егор загребает меня к себе, я кладу свою голову ему на плечо, прикасаюсь к влажной груди ладонью.
— Мне нужно в душ… По-быстрому…
— Позже, — выдыхает Егор.
— Но нам же…
— К черту, никуда не поедем.
Я задираю голову, чтобы в глаза ему взглянуть.
— Серьезно? Там же твои друзья, и ты говорил…
— Я с тобой хочу побыть, — хрипит он. — Ты мне дороже, — убирает прядку с моего влажного лба. — А все остальное подождет, можно перенести. Только не тебя.
Вскоре у нас с Егором появился второй общий ребенок. На этот раз мальчик, которого мы назвали в честь его деда — Богданом. Я с помощью мужа обзавелась собственным делом. Кира пошла в школу. Матвей полностью принял меня, я стала ему пусть и не матерью, но очень близким другом. Наступила идиллия, о которой только можно мечтать.
Спустя годы я по-прежнему любила мужа, и даже сильнее. Он доказывал мне день за днем, что наша встреча, благодаря его дочери Киры — была истинным подарком судьбы.
Конец