— Уели, — признавая, хмыкнула я, все-таки перешагивая порог в святая святых нашего блондинистого куратора.
Естественно, я не ожидала увидеть здесь кучу фарфоровых безделушек и шелковых простыней с кружевными рюшами… Ай, да ладно. На самом деле еще как ожидала, прями-таки надеялась! Должен же был у леди Тиас найтись хоть один провокационный недостаток, верно?
Но, увы и ах, обстановка в ее спаленке оказалась почти спартанской. Все идеально чисто, даже чуточку сурово. Обычный тяжелый стол, крепкий и удобный, высокий стеллаж со старинными книгами и разноцветными склянками различных зелий, наверняка очень редких. Довольно-таки большой шкаф грубоватой работы, и разве что спинка просторной кровати отличалась затейливой ковкой. Единственное, что меня покорило — огромное, практически во всю стену, окно с низким широким деревянным подлокотником. Туда сразу захотелось завалиться с кружкой горячего шоколада и уютным пушистым пледиком.
Но его по близости не оказалось, а бежевое покрывало на постели тянуло, в лучшем случае, на тяжелый погребальный саван северных орков.
И таки да, исключительной особенностью жилища магистра зельеделия, на формы которой пускали все курсы, с первого по пятый включительно, стал… ковер! Большой такой, натуральный, из блеклой от времени шерсти, со старым, надоевшим всем советским людям орнаментом, висящий на стене над изголовьем.
Меня, само собой, как истинную городскую внучку настоящей деревенской бабушки чуть не порвало от умиления и ностальгии! Но только пока я не решилась взглянуть на этот пылесборник истинным магическим зрением. Ковер оказался охранным оберегом, да таким мощным, что от зависти косички на моей голове застучали деревянными бусинами.
Я бы даже подойти к этому чуду шагов на десять не решилась. А тем, кто рискнет покуситься на жизнь или тело спящей Изольды не могу позавидовать даже вместе со всем своим природным злорадством!
— Итак, — развернув единственный в комнате стул, блондинка оседлала его и, не предлагая мне даже присесть, начала допрос с пристрастием. — Я жду четких, внятных объяснений, Сомелье. Где ты была?
— Где была, там уже нету, — нагло фыркнула, не менее нагло плюхаясь на приглянувшийся мне подоконник. Наощупь он оказался еще шире и удобней, чем на вид, темное дерево с легким уклоном в синеву успел прогреться на солнце, а вид из окна приятно радовал глаз плескающимся в озере кракеном. Ух, а вот по этой зверушке я, пожалуй, действительно скучала! — И с кем я была, тоже не ваше дело.
— Сомелье, ты если борзеешь, берега-то видь, — с миленькой улыбочкой ядовитой кобры напомнила мне магистр. — Мы с ног сбились, тебя разыскивая.
— А кто вас просил? — почти удивилась я. Ну так, на одну секундочку, не больше. — Какое дело руководству академии до одной отчисленной адептки? У первокурсников после контрольного среза обнаружился резкий недобор?
— У одного упертого Лиса обнаружился мозгов недобор, а у его зазнобы — излишняя гордость! — слабенько так, в пол силы рявкнула леди Изольда. И все же, уши я демонстративно прочистила. Сообразив, что перестаралась, магистр фыркнула, тряхнув роскошными белыми кудрями. — Ладно, Сомелье, извини. Ты тут действительно не причем. Но драпать посреди ночи неизвестно куда, в компании сомнительного дракона еще додуматься надо. Ты думаешь, что о тебе люди скажут? А как это повлияет на Лиса? Себя не жалко, остальных пожалела бы.
— Леди Тиас, — офигела я от таких обвинений. — Вы меня сейчас отчитываете, как сварливая свекровь нерадивую невестку!
— И что? — иронично вздернула бровь та, даже не подумав извиниться. А потом и вовсе припечатала. — Имею право!
— Обалдеть, — окончательно припухла я. И ляпнула, даже не подумав. — Я даже от Алантаны таких звездюлей не получала!
— Ага, значит, все-таки, Забытый Лес, — удовлетворённо усмехнулась эта блондинистая… зараза, что б ее! — Что ж, это не новость, мы так, в принципе и думали. Уже легче. Но как тебя угораздило связаться с Аарахарном?
— А вот это уже точно не ваше дело, — недовольно дернула плечом, отворачиваясь обратно к окну.
И, видимо, было в моем голосе что-то такое, что заставило магичку промолчать. И, заговорила она не скоро, и голос ее зазвучал уже гораздо, гораздо мягче:
— Сомелье, послушай. Лис — идиот. Он не должен был так поступать. Но если бы ты знала причину…