И, как у них, у Владычицы темно-оливковая, гладкая, безволосая кожа. Своими раскосыми черными глазами она будто смотрит душу, черты ее лица красивы, хоть, быть может, чуть грубы. Длиннющие смоляные волосы, жесткие, как проволока, заплетены в множество тонких тугих кос, украшенных костяными бусинами. Из одежды на ней только широкая повязка на груди, да длинная набедренная, украшенная медными монетами и перьями птицы Рух — в каменном дворце Забытого Леса драгоценности, как и обувь, не носят.
У Алантаны, как у всех женщин дроу, нет крыльев — это их сила и их слабость одновременно.
И я не могу утверждать, что все темные эльфийки одинаковы.
Но только перед Алантаной я могу преклонить колени, не чувствуя себя уязвленной. Совсем наоборот!
Подойти ближе, шлепнуться на пол, обхватить ее колени руками, и почувствовать, как ее сильные, нежные руки совершенно по-матерински касаются моих волос…
Это дорогого стоит.
— Расскажи мне, дитя мое, — голос эльфийки, глубокий и грудной, звучал успокаивающее. — Расскажи, что тебя тревожит. Не сегодня. С самого первого дня.
Ну, я, глубоко вздохнув… и выдала, всё что на душе лежало!
Да-да, простота хуже воровства, я знаю.
Но, наверное, слишком долго я копила в себе слишком многое. А вот такой, материнской заботы, я не чувствовала уже гораздо дольше.
Угу. Всего каких-то три сотни лет!
Но надо отдать должное Владычице. Когда нас с драконом, находящихся не в совсем приличном виде, привела к ней пограничная стража, она не стала задавать лишних вопросов. Точнее, она не задавала их совсем, ей достаточно было просьбы Аарахарна о помощи.
И, с одной стороны она, естественно, имела право обо всем знать. С другой — она никогда на этом не настаивала!
Естественно, меня, как относительно честного человека, все это время терзала совесть. Но только сейчас, почему-то, поведать обо всем, что со мной случилось, мне казалось нужным. Правильным.
И… нет, естественно, о своем бессмертии я умолчала.
В Забытом Лесу иномирянок хоть и не жгли, их все равно не очень любили.
— Так вот, в чем твоя беда, — как только я закончила рассказ, больше похожий на исповедь, молвила Алантана, которая всё это время ласково перебирала мои косички. И это действовало на мои всколыхнувшиеся эмоции, как убойная доза антидепрессантов на невротика. — Что ж, так я и думала.
— Что? — я удивленно вскинула голову, чтобы посмотреть в ее спокойные, мерцающие в полумраке кабинета глаза. — Алантана, только не говорите, что вы… вы обо всём знали? Заранее?
— Девочка моя, — с жестких губ темной эльфийки сорвался мягкий, укоризненный смешок. — Я слишком много пожила, чтобы спутать рану на сердце с чем-то другим.
— Простите, — я глубоко вздохнула, но свою усталую черепушку на ее сильные колени все-таки вернула. — Я не хотела вас оскорбить.
— Ты ни в чем не виновата, — тихо рассмеялась Алантана. — Откуда ребенку знать все особенности и нравы Забытого Леса? Да и во всем произошедшем, вины Дариана тоже особой нет.
— Как же, — не сдержавшись, совсем некультурно фыркнула я. — Нет за ним вины. То-то он такой белый и пушистый… Стоп. Вы сказали — Дариан?!
— Конечно, — не обратив внимания на то, как я подпрыгнула, улыбнулась темная эльфийка. — Не по статусу мне называть этого вспыльчивого мальчишку Великим Князем. Или ты так не думаешь?
Я чутка подвисла, не зная, что сказать.
Алантана смотрела на меня с легкой насмешкой, выставив локти на подоконники и соединив кончики пальцев перед собой. Я машинально подскочила на ноги, но, даже сидя в удобном резном кресле без обивки, она все равно оставалась одного роста со мной. А еще, как я теперь начала понимать, мой истинный возраст для нее оставался такими копейками…
И вот именно в тот момент, глядя в мерцающее марево ее глаз, в моей голове стал складываться определенный пазл.
Темный Князь никогда не ходил в обуви, и никогда не менял прическу. У него был слишком свободный нрав, тяга к минимализму и любовь к темному цвету. Он никогда не трогал женщин, плетение тех цепочек для волос я видела здесь много раз… И те узоры на канцелярском ножичке были идентичны узорам на моей чернильнице!
Боже. Насколько всё это время я была слепа!
— Это же вы, — не сразу поверив, выдохнула я. — Это ведь вы вплели в волосы Дариана оберег!
— Ты догадлива, дитя мое, — просто откликнулась Алантана. — Да. Это была я.