— Я что-то не помню, разве я просила? — задумчиво уточнила Вики, пытаясь в голове припомнить момент, когда могла отдать такой приказ. Непризнанная приторно улыбнулась, кивая госпоже, стоящей в стороне.
— Вы — нет, но ваша мать — да, — улыбнувшись, Вики отпустила новенькую, не став задерживать, она знала, что и без этого дел не мало. Отпив немного ободряющего сока, она ещё сильнее улыбнулась. — Ну хоть что-то хорошее есть в этом дне. Определённо, — блаженно прошипел внутренний демон, рвущийся наружу, ощущая приятный кислый цитрус.
Допив прохладительный напиток, демоница накинула шёлковые пижамные штаны и рубашку, которые сняла по пути в душ, разбрасывая по комнате серого цвета и выходя на балкон. Яркий свет солнца предательски ударил в глаза, напоминая о себе, когда Вики, не выдержав и пяти минут, вернулась, направляясь в столовую, где оживлённо велась беседа.
К её удивлению родители уже кокетничали, за поздним завтраком обсуждая какую-то не столь важную тему. Винчесто рассматривал жену, изредка поглядывая на газету, в которой ничего нового не рассказывалось. Ребекка же уверенно толковала ему что-то, распределяя сливочное масло по ломтику хлеба, кладя наверх кусочек свежего сыра. Вдохнув поглубже кислорода, демоница усмехнулась, ещё раз благодаря Шепфа, что не замужем.
— По вам и не скажешь, что всю ночь проторчали на улице, — весёлая ухмылка сорвалась с губ, когда девушка прошла в комнату подтягиваясь и разминая затёкшие руки. Она медленно уселась за почти накрытый стол.
Ребекка улыбнулась, было что-то в её взгляде. Спокойствие — чего не было вчера и что бесспорно радовало. Вики раздумывала о том, что произошло, пока сон не шёл к ней в гости. Как она догадалась, дело не в учителе, а в чём-то ином, но в чём, так и не поняла. Женщина окинула дочь сдержанным взглядом, и Вики понимала почему. Но больше всего не желала объясняться, ведь Уокер знала, что мать узнает правду.
— Доброе утро, Вики, — наконец-то улыбнулась женщина, убирая перепачкавшийся подтаивавшим маслом нож на салфетку, не желая испачкаться самой. Впервые за несколько недель она чувствовала спокойствие. Именно такое, какого ей не хватало. Это было заметно по чёрной атласной рубашке и красным брюкам, которые искусно подчёркивали женские изгибы.
— Доброе, красавица, — Винчесто, у которого настроение было где-то за гранью возможного, подхватил сказанное женой. Он также как и Ребекка был рад тому, что река семейной жизни снова вошла в берега, не раскачивая лодку. В очередной раз он понял, как важно делиться происходящим внутри, поскольку порой мы не замечаем, как это влияет на окружающих нам родных. Демон откинул газету на свободный пустующий стул сбоку, обхватывая руками фарфоровый чайник, через несколько мгновений он налил кипяток в прозрачную кружку.
— Благодарю, — Вики несколько измучено улыбнулась. События накладывались пеленой на сознание. Слишком странно было вновь ощущать такое похмелье. Уокер не понимала, почему за пределами Ада она практически не пьянет, в независимости от того сколько выпьет, и всё же как только бестия добиралась до Ада, один бокал шампанского устраивал ей все круги. Немного зевнув, девушка сморщилась, ощущая, как неприятный болевой импульс прошёлся по рёбрам, которые она невольно отлежала. Взяв деревянную лопатку в руки, она ловко переложила с блюдца приготовленный слугами омлет к себе на тарелку.
Поздний завтрак проходил на абсолютно спокойной ноте. Беседа матери и дочери не клеилась. Казалось, они обе пытались, но простые опорные фразы не помогали, а лишь обостряли и без того острые углы. Поэтому обменявшись пару дежурными фразами, Вики подняла белый флаг, показывая поражение, тем отдавая бразды правления в руки матери, которая сразу нацелилась на отца, никогда не отказывающего в беседе любимой жене.
— Запахни сильней рубашку, не лето, — заботливо произнесла женщина, допивая свой кофе, когда действительно почувствовался сквозной воздух, неприятно обдающий морозцем в спину и заставляющий Вики поджать губы.
Демоница лениво примкнула к двум расстёгнутым верхним пуговицам, переплетая вокруг них свои бледные пальцы. Застегнув чёрные точки, она отодвинула от себя тарелку, вытирая салфеткой руки и вновь встречаясь взглядом с матерью. Ребекка молчала, однако взгляд говорил больше. Он чётко твердил об её намерениях и сулил допрос, который избежать было нельзя, поэтому сложив руки на груди, она кивнула, расслабляя голову, мигрень словно пронзила сознание.