Быстро слезая с холодного покрытия, девушка мгновенно прикрыла окно, закрывая резное железо на затвор, поняв, что комната и без того хорошо проветрилась, после чего улеглась на кровать, начиная проваливаться в царство Морфея, так и не услышав последние строчки, исполненные мужчиной.
— Пусть душит яростно змея, я отдаю всего себя, — на одном дыхании, шёпотом произнёс демон, замечая, как яркий свет из комнаты его малышки безвозвратно погас. Это означало, что девушка улеглась спать. — Готов рискнуть я, погляди. Рабом я стану для змеи.
Нехотя поднявшись с холодной травы, Геральд медленно отряхнул брюки, всё ещё ощущая шлейф не выветренного земного алкоголя. Вспоминая тот самый злосчастный
визит Дьявола, что никак не выходил из головы, злость вновь прилила к телу, и было даже хорошо, что по дороге он не встретил какого-нибудь демона.
Ад накануне.
Геральд
Наконец позвал её на нормальное свидание. Сможем провести время только вдвоём и наконец-то без каких либо оправданий, по типу «всё ради общего дела». Хотя, если смотреть с другой стороны, это всё было в действительности для нас обоих. Я выжидал эти несколько часов как подросток, проводив всех крыс на поклон в суд к Сатане, однако сейчас нужно было идти к нему самому для того, чтобы доложить обо всём, и пусть это ему было и без того известно.
Что я сейчас чувствовал? Сложно сказать. Очень давно я не ощущал чего-то подобного, да чего греха таить, вряд ли все мои связи могли сравниться с ней. А правду говорят на земле, первая любовь — любовь последняя. Всё время думал, почему меня так тянет к этой чертовке, словно она магнит для меня. Не понимал, откуда такая дьяволица свалилась на мою голову, и только вчера всё встало на свои места. Не мог увидеть раньше, потому что бестия покинула ад, от того и оттянула наш момент встречи. Её голубые глаза ещё в школе пленили моё сердце. Но мог ли я предполагать, что у юношеской влюбленности может быть продолжение, думая, что мы больше никогда и не встретимся? Вряд ли.
Спустился в ад. Родные земли невероятно манили к себе, сегодня мне нужно было в самое его сердце — в Адский дворец на поклон к Сатане. Длинные тёмные коридоры, как и любому другому демону, ласкали глаз. Как же ад был прекрасен:
Тем вдохновение награда, кто невозможного хотел, становится исчадьем ада, кто в пламени моем горел.
Кабинет Господина находился не столь далеко, однако массивная дверь с выбитой на ней иерархией ярко повествовала о том, кто за ней находится. Никогда не любил такого набожного выделения, всегда казалось это глупым, чуждым обычному демону, но мне было опрометчиво кого-то судить, а уж тем более в кабинете Дьявола рассуждать об архитектуре, созданной им самим.
— Входи, друг мой, — послышалось где-то за дверью, в момент когда демон намеревался войти.
Огромный кабинет с колоритной для Ада мебелью предстал перед мужчиной. За долгое время, проведённое в аду и знакомство с самим Владыкой, он перестал обращать внимания на тяжёлую ауру, что ощущалась также хорошо, как и тягучая, давящая на вески энергетика. Именно здесь ярко выражалась вся мощь Владыки, поэтому за восемь тысяч лет смельчаков войти без приглашения в обитель Дьявола было крайне мало.
— Виновные расплачиваются за свои грехи, вендетта наступила, — не став мусолить, подытожил результаты своих действий Геральд. Не смотря на расположенное к нему кресло, присаживаться он не планировал. Сесть за стол переговоров с Дьяволом — это сыграть с ним в ещё одну игру, из которой победителем ты никогда не выйдешь.
Тёмный лорд мягко улыбнулся, слишком хорошо зная голубоглазого демона. Ему, как никому, не требовалось этакое рассуждение. За долгие тысячелетия он знавал о слишком многом. Да и нужно ли это ему было, если на лице «друга» было написано абсолютно всё. Это, как испепеляющую чужой хребет ненависть, он скрыть не мог.
— Не присядешь? — мужчина наигранно удивился, но наседать не стал, не в его стиле ловить птичку силой. Отпив немного виски из гранёного бокала, демон усмехнулся. — Спешишь? Я понимаю.
Геральд плотно сжал зубы. Ему не нравилось поведение Владыки. Казалось, каждое сделанное им движение было излишне тяжёлым, что в действительности выдавало его намерения. Он догадывался про осведомленность Сатаны, что не могло не раздражать, сильнее накаляя градус их обещания.