— В небытие ежегодно проводится ритуал омовения, — спокойно начала рыжеволосая, вспоминая каждую деталь. Ведь всё было на вес золота, нельзя был ничего забыть. — В общем, новоприбывшие души должны опуститься в Мефистову реку, принимая свою судьбу. Но так как ты всё ещё жива, она должна выбросить тебя обратно в живой мир, — девушка продолжила объяснять, рассказывая про ритуал как можно больше.
Было важно не только пройти омовение, но и добраться до него. В отличие от обычных демонов, мёртвые ясно ощущают чужаков, и это могло им знатно помешать. До рассвета оставалось четрыре ничтожных часа, за которые они должны были уложиться и придумать, как пройти по тюльпановой роще, что вела прямиком к реке, забрать важный артефакт и остаться незамеченными.
****
Он был близок к тому, чтобы навсегда закрыть глаза. Дал ей многое понять, едва не попрощался с собственной жизнью, но был ли смысл, если сейчас на его руках была она. Дал ей пистолет и был готов уйти в забвение, а что в итоге?
В одно мгновение некогда горячая сопротивляющаяся кровь, что кипела в девушке и яростно лютовала, похолодела, оседая в его руках. Всё медленнее билось её сердце, а удары с каждым разом были медленнее.
Тело быстро потяжелело, когда он, полулёжа на грязной траве, оглядел контур её скул, дотрагиваясь до запястьев. Бледная улыбка сошла на нет, когда в голову пришло холодное осознание. Пульс, его нет. Небрежно подпрыгнув, демон перенёс их в медицинское крыло, пытаясь найти нужный кабинет. Внутри него самого безбожно колотило, он боялся. Только сейчас он понял, что сможет потерять её навсегда, и это сводило мужчину с ума.
Найдя нужный кабинет, демон пулей влетел в залу, разглядывая присутствующих. Уфир сидел к нему спиной, расписывая что-то в своём блокноте, когда сидящий на кушетке непризнанный сжимал кулаки в очередном приступе ярости. Судя по всему бывшие смертные как всегда требовали что-то, чего дать им бессмертные не то что не могли, не были обязаны.
— Уфир, ну пожалуйста! — глубоко вздохнув, Энди напрягся в ожидании. Догадаться, что было нужно несчастному, не составляло больших мозговых напряжений.
— Ещё раз повторяюсь. Такие вещи запрещены, в особенности для таких дурачков, как вы! — разозлившись, процедил врач, покрутив пальцем у виска, разглядывая непризнанного, который уже на фоне собственного разочарования готов был топать ножками.
Шум, доносившийся со стороны двери, заставил врача убрать блокнот в стол, переводя взгляд на вошедших. Увидев друга, он лишь сощурил взгляд, разглядывая лежащее в его руках тело. Быстро выгнав непризнанного, демон сделал примерную оценку состояния учительницы, дела были плохи. Уложив Вики на кушетку, мужчина начал прощупывать пульс, не говоря не слова.
— Уфир, не молчи! — Геральд порывисто вздохнул. Сердце билось сильнее мошпита, когда в груди саднило от чувства переживания и досады.
Но демон не оторвался от своего дела. Подключив какой-то аппарат к катетеру, он начал вводить в вену девушки какое-то лекарство. Жизненные показатели отсутствовали, но казалось, Уфира это не слишком пугало. Приложив к коже какой-то шприц, он быстро ввёл тёмно-зелёную жидкость. Прошло несколько секунд, прежде чем устройство для измерения давления показало слабые показатели пульса и удары сердца.
— Всё, что я мог, я сделал. Ввёл ей адреналин, всё зависит от неё, — спокойно произнёс демон.
Глубоко вздохнув, демон набрал полные лёгкие воздуха, сдерживая подкативший порыв. Вики была на грани и в этом была только его вина. Он довёл ситуацию до такой степени, что сейчас рядом с ним на кровати под капельницами лежит его девочка, где-то там внутри борющаяся за жизнь. Осторожно взяв всё ещё холодное запястье в свои огромные в сравнении руки, поднёс бледную ладонь к губам.
— Моя дорогая Виктория, — тихо, едва слышно прошептал мужчина, разглядывая ресницы, что спрятали сияющие ранее глаза, но ответа по прежнему не было.
Прошёл битый час с того момента, как демон оказался в кабинете врача, когда двери в графитном цвете резко распахнулись, впуская вглубь палаты две массивные фигуры. Не сразу опомнившись, Геральд перевёл взгляд на присутствующих, вскоре наконец осознавая по тяжёлой, гнетущей энергии, кто пред ним.
Энергия Винчесто не была холодной, скорее импульсивной. Сандал и вишня превратились в пряные травы и на фоне морозной лилии Ребекки Уокер свернулись в клубок, но не от страха, а от злости. Винчесто был в ярости, связь между дочерью и отцом всегда была гораздо сильнее, чем между ней и матерью, такая уж особенность повелась в аду. Руки мужчины сжались в кулаки, казалось ещё немного и он схватит демона за шкирку, как провинившегося котёнка, выкидывая прочь из кабинета. Однако женщина, что едва стояла на ногах, всё ещё сдерживала не располагающие к знакомству порывы мужа.