Нисидзима (немного помолчав). Наверное, так и надо поступить. Уезжайте. Пенсия, конечно, небольшая, но некоторое время как-нибудь продержитесь. А там видно будет. С голоду помереть мы вам не дадим.
Сидзуко. А что же будет с дядей и тетей?
Нисидзима. Пока можно покинуть их дом под предлогом, что Номуре во что бы то ни стало надо закончить какое-нибудь произведение. Тогда вашей тете будет не трудно все это объяснить Айкавам. Ну а если за это время вашего дядю уволят – что ж делать… К этому времени у Номуры, возможно, прояснится с работой – вот тогда и будете принимать уже решительные меры.
Сидзуко. Хиродзи, давай сделаем, как советует Нисидзима-сан.
Хиродзи молчит.
Мне кажется, так будет лучше всего.
Хиродзи. Нереально.
Сидзуко. Но другого выхода у нас нет.
Нисидзима. О деньгах не беспокойтесь. Через день-два я достану для вас иен тридцать. Считайте, что это гонорар за вашу повесть.
Хиродзи. Нет-нет, это слишком!
Сидзуко. Хиродзи, что ты так сразу упал духом? А тридцать иен и правда не надо.
Такаминэ. И все-таки лучше последовать совету Нисидзимы.
Хиродзи. Это все нереально…
Сидзуко. Но ты же пришел сюда, чтобы что-то решить?
Нисидзима. Если у вас есть свое, более удачное предложение, говорите, не стесняйтесь.
Хиродзи. Я вовсе не против вашего предложения. Просто мне очень неловко – получается, как будто я пришел просить денег.
Нисидзима. Ну, значит, как решили, так и поступим.
Сидзуко. Нам вполне хватит и пятнадцати иен.
Нисидзима. К послезавтрашнему дню я достану для вас двадцать иен. А остальные десять – потом. И ни о чем не тревожьтесь.
Хиродзи. Нет, нет, не надо.
Сидзуко. Не надо!..
Нисидзима. Надо. Я буду только счастлив, если эти деньги помогут вам вырваться из лап Айкавы. К тому же, насколько я понимаю, ваш дядя вовсе не обязательно должен потерять службу, даже если вы откажете Айкаве. Хиродзи. Я тоже так считаю. Но от папаши Айкава можно всего ожидать. Откровенно говоря, мне не так уж много дела до дядиной семьи. Я не в таком положении, чтобы брать на себя заботу о его доме, да к тому же он сам замешан в этой истории. Пусть делает что хочет.
Сидзуко. Но у них тоже дети…
Хиродзи. Не такие уж это милые дети. Пользуются тем, что я слепой, тихонько подкрадутся и вдруг как заорут над самым ухом. Дразнятся, замахиваются на меня. Да что говорить…
Сидзуко. Дети всегда шалят. Они же не со зла…
Хиродзи. По-твоему, если не со зла, так можно все что угодно? Ничего путного из этих детей не выйдет. Во всяком случае, я не намерен жертвовать собой и тобой тоже ради них.
Аяко. Сидзуко чересчур добрая… Так нельзя.
Сидзуко. О нет, я вовсе не такая уж добрая… (Пауза.) Нам пора…
Хиродзи. Да, пора.
Нисидзима. Побудьте еще!
Хиродзи. Хочешь, еще послушаем музыку?
Нисидзима. Конечно.
Сидзуко. Спасибо большое, как-нибудь в другой раз.
Хиродзи (к Такаминэ). А где же ваш ребенок?
Такаминэ. Дома оставили.
Хиродзи. Когда у нас будет свое жилье, милости прошу к нам.
Такаминэ. Спасибо.
Сидзуко. Аяко-сан, вас тоже просим.
Аяко. Спасибо. Обязательно придем.
Хиродзи. До свидания.
Сидзуко. Извините за беспокойство.
Нисидзима. Послезавтра я жду вас.
Хиродзи. Спасибо.
Все. До свидания.
Сидзуко берет Хиродзи за руку. Все выходят их проводить. Через некоторое время Такаминэ, Аяко, Нисидзима и Есико возвращаются.
Нисидзима. Как мне их жаль!..
Такаминэ. Да уж…
Аяко. Сидзуко чуть не плакала.
Есико. Какая она красивая!..
Такаминэ. Но какой же негодяй Айкава!
Нисидзима. А ведь и правда, неплохо было бы провести освидетельствование Айкавы у врача. Я уверен, что он болел венерическими болезнями и, наверное, еще не полностью вылечился. Подумать страшно. Недавно я навещал приятеля в больнице… Вдруг слышу, кто-то громко, как ребенок, кричит: «Ой! Больно! Больно!» Я спросил, кто это, мне рассказали, что это больной сифилисом. В следующий раз криков уже не было. Оказалось, он умер. Сын богача был. Конечно, случай довольно редкий, но все же… Шутить с этим никак нельзя. Неплохо было бы проверить сыночка Айкавы… Правда, если даже об этом заикнуться, дядя Номуры сразу вылетит со службы.
Есико. Бедный Номура! Бедная Сидзуко!
Аяко. Да уж… Но, кажется, они ушли несколько успокоенные.
Нисидзима. Теперь мне нужно скорее взяться за работу. Противно думать о деньгах, но, честно говоря, иногда все же хочется быть богатым. Разумеется, деньгами невозможно победить зло. Я по-прежнему считаю, что истинный путь к счастью в нашем мире – это путь, указанный Христом и Буддой.
Аяко. Нам пора. Я беспокоюсь, не плачет ли наш маленький.
Такаминэ. Ну, тогда пойдем.
Нисидзима. Заходите еще.
Такаминэ. Спасибо. Вы тоже!
Нисидзима. На днях обязательно – хочу посмотреть твои последние работы.
Аяко (к Есико). Вы тоже, если сможете, приходите.
Есико. Спасибо.
Все. До свидания.
Все выходят. Вскоре Нисидзима и Есико возвращаются.
Есико. Какая сестра Хиродзи красавица, правда?
Нисидзима. Да…
Есико. А ты говорил, что она не так уж хороша… (Пауза.) Где ты надеешься достать деньги?
Нисидзима. Сколько у нас есть?
Есико. Несколько иен.
Нисидзима. А на счету?
Есико. Десять иен.
Нисидзима. Как же ты собиралась в этом месяце жить?
Есико. Думала взять вперед. Другого выхода нет. Тебя же ничего не касается.
Нисидзима. Что-нибудь придумаю…
Есико. Но ты же поначалу пообещал им к послезавтра достать целых тридцать иен, значит, на что-то рассчитывал.
Нисидзима. В крайнем случае продам книги. За них можно выручить иен двести-триста.
Есико. Все книги?!
Нисидзима. Нет, конечно. Только часть… Не так уж часто мы их читаем…
Есико. И как долго ты собираешься им помогать?
Нисидзима. Сколько будет нужно.
Есико. Как ты легкомысленно рассуждаешь. А я по ночам не могу спать спокойно… Вчера видела сон, будто перебираю свои кимоно – все трех-четырехлетней давности, стыдно надеть, и я так плакала…
Нисидзима. Ну зачем же мечтать о том, что нам недоступно?…
Есико. Мечтать? Я действительно не могу сшить себе ни одного нового кимоно.
Нисидзима. Как ты можешь так говорить.
Есико. Просто сестра Номуры тебе нравится, вот и все!
Нисидзима. Ты ошибаешься.
Есико. Не будь она такой красавицей, ты никогда не стал бы им помогать!
Нисидзима. Замолчи!
Есико. Можешь продавать свои книги!
Нисидзима. Нужно будет – продам!
Есико. Сидзуко только на тебя и смотрела.
Нисидзима. Тебе их совсем не жаль?
Есико. Нет, почему же, жаль. Но ты уж чересчур им сочувствуешь. Мне обидно, что я тебе больше не нужна, что тебе было бы даже лучше без меня.
Нисидзима. Ну что ты такое говоришь! Неужели ты и впрямь думаешь, что я собираюсь уморить тебя голодом, лишь бы спасти Номуру и его сестру? А кимоно… ну разве же это так важно?… Как можно думать о тряпках, когда речь идет о судьбе двух человек?! Ты только о себе заботишься. Кажется, тебе даже хочется, чтобы Сидзуко вышла за Айкаву! Ты будешь рада, да?!
Есико. Нет, никогда. Просто… просто она такая красивая… И я боюсь…
Нисидзима. Ты мне не веришь?
Есико. Пока верю, но вдруг придет время, когда перестану… К тому же каждый месяц доставать столько денег очень трудно. И книги жаль.
Нисидзима. Выходит, я должен был сказать Номуре, что у него нет другого выхода, кроме как выдать сестру за Айкаву? Дура! (Хватает книгу и с силой ударяет ею об стол.)
Чашка с чаем падает на пол. Некоторое время оба молчат.
Вытри!
Есико близка к слезам, но послушно вытирает пролитый чай.
Действие третье
Очень бедная, с низким потолком комната Хиродзи и Сидзуко на втором этаже. Хиродзи один, в подавленном состоянии. Вдруг настораживается, прислушивается. Входит Сидзуко.