— Зато жизнь повеселее стала, а то сидела в своем особняке, как царевна в темнице.
— Неправда, я в город часто ездила, — вяло оправдываюсь.
— Ни друзей, ни подруг, — продолжает Андрей.
— Была подруга, только предала. В фермерский чат мужикам мое фото с сыном скинула.
— Знаю, слышал. Они теперь меня героем считают, — усмехается.
— В смысле? — подвисаю.
— Уложил в постель жену хозяина. В душе они недолюбливают Клима из зависти и ликуют.
— Но ты не укладывал меня?
— Верно. Но… Слепому — не покажешь, глухому — не расскажешь.
— Тупому не докажешь, — заканчиваю фразу.
Милованов тормозит возле моей квартиры, и я выхожу из машины. Мой взгляд упирается в мощный черный Ранж Ровер, считываю номера и обмираю.
Тачка Клима! Он нашел меня.
Стекло со стороны водителя ползет вниз, Клим щелчком выбрасывает сигарету и закрывает окно.
Ч-черт… Нет.
Почему именно сейчас?!
Срывается с места и уезжает. Растерянно смотрю ему вслед и задыхаюсь от слез.
— Регин? Регин, все нормально будет, слышишь? — доносится издалека голос Милованова.
Не слышу. Ничего. Вата, слабость, тошнота…
Падаю Андрею на руки и проваливаюсь в пропасть.
Прихожу в себя в постели. В съемной квартире.
Где-то на фоне смех Никиты и голос Андрея. Кажется, они купаются. Сколько время? Ребенку же пора спать!
Утро.
Что со мной было, что я проспала всю ночь? Слабое здоровье на фоне сотрясения? Или…
Да нет, Клим бы не успел заделать мне второго ребенка. Когда бы? У меня же цикл только-только вернулся. Скоро начнутся месячные — я это чувствую.
А все-таки вдруг?
Я уже ничего не хочу. Мне настолько плохо, что хочется спрятаться в пещере ото всех. Только и я сын. И никого нам больше не надо.
— Ты проснулась? — вздрагиваю от мужского голоса.
Андрей держит в руках счастливого ребенка в полотенце. И я думаю рассеяно, что Клим никогда так не возился с сыном. Не купал в одиночку, не кормил. Только играл и обещал, что когда он вырастит, будет брать его с собой на работу.
Даже я теперь вижу, что они выглядят как отец и сын. И мне становится еще хуже.
Тело сковывает ледяной страх от того, что наша история кажется куда глубже, чем мы просто потерянные родственники.
Глава 17
Клим
Дурак ты, Клим. Зачем поперся к ней на съемную квартиру, чтобы что? Своими глазами увидеть ее с любовником?
И увидел.
Катаются на машинке два голубка, кушают в ресторане, как ни в чем не бывало, когда я тут… подыхаю.
Тот скандал в клинике, зачем устроила? Если ее устраивает Милованов в качестве нового отца ребенка? Зачем вообще к ним лезть? Нужно подавать на развод и точка.
Бороться, когда гордость и самолюбие задето? Это вообще не про меня.
Ухожу в ночь на охоту и брожу по степи с верным Одином.
Возвращаюсь через двое суток без добычи. Не потому что плохой охотник, а просто не хотелось жертв. Убивать животных ради забавы? Это совсем не то, что лечит душу.
— Клим Саныч, Регина Сергевна Вас искала, — говорит мне сторож Петрович.
— Регина была здесь? — настораживаюсь.
Не слишком она жалует это место, и никогда сюда не ходила. Значит, что-то срочное? Интересно что? Хотела сказать, что раскаялась?
Смешно, но я подсознательно этого жду.
Что она скажет, что ошиблась в силу своей молодости.
Что потеряла голову от страсти к другому, но поняла, что любит меня.
Мечтай дальше, Клим!
Наверняка, пришла просить развода, чтобы выйти замуж за Милованова.
Мстительно думаю — не дам развода. Глупости! Зачем держать ее в оковах? Что это изменит?
— Одна или с…? — намеренно не называю имя подлеца.
— Одна. На своем джипе приезжала. Взволнованная, бледная, наверное, случилось чего, — разводит руками сторож.
Позвонить? Конечно, наберу ее, как только телефон наберет заряд.
— Ладно, Петрович, я до дома, до хаты. Душ надо принять.
— Вы спали хоть эти двое суток?
— Ой, не гунди, что я не мужик что ли? Бывало, и по четыре ночи не спал. Ничо — живой.
— Опасненько за руль, уставший Вы.
— Хорош, — машу рукой и завожу мотор. — Тут ехать всего ничего. Не усну.
Заботливый он мужик, прям как мой отец. Жаль батя рано помер. Несчастный случай в поле. Не хватает мне его. Мы с дедом ферму расширяли, бизнес мутили. И вот намутили — миллиарды. Окидываю рукой поля, будто показывая кому-то свои владения.