Не прощу. Накажу. Теперь я накажу тебя, сволочь!
Я два дня пытаюсь его найти, чтобы сообщить новость…
О том, что беременна. Срок 9 недель. 9, мать его, недель!
Но теперь я ему ничего не скажу. Не дождется. Он никогда не узнает о втором ребенке. Это будет моя месть ему.
Подам на развод и заберу всё, что мне причитается.
Какая идиотка! Ведь думала, что с ним что-то случилось, когда искала его по всему городу! Даже в паб заглядывала — его любимое местечко. А он тут… с этой…
Еще и заставлял Клавдию врать мне и говорить, что его нет дома!
Я потому и зашла без звонка, открыв дверь своим ключом, чтобы не успел спрятаться. Теперь я всё знаю, и терять уже нечего.
— Регина, стоять!
— Пошел ты! — огрызаюсь. — У тебя член видно, — говорю с отвращением, глядя на его пах, откуда высунулась еще твердая головка.
Клим завязывает плотнее халат, и это дает мне возможность сесть в машину и уехать.
Бежит следом, размахивая руками, но я не реагирую. Чего бежишь за мной? Возвращайся к своей любовнице, пусть она снимет твою утреннюю эрекцию.
Усмехаюсь, вытирая злые слезы. Смотрю в зеркало: рванет за мной или нет?
Я, когда чужую красную машину увидела у ворот, сразу поняла, что у муженька гости женского пола.
Собираю вещи на съемной квартире и оставляю хозяевам ключи в почтовом ящике.
Еду к Андрею и прямо с порога говорю:
— Андрей, я хочу уехать. Ты говорил, что у тебя мать в какой-то деревне живет.
Милованов понимает, что случилось что-то из ряда вон и не задает лишних вопросов.
Собирается и увозит нас с Никиткой туда, где Клим меня никогда не найдет!
Часть 2
Глава 1
Стою возле зеркала и расчесываю свои длинные темные волосы. Я полностью обнажена. У меня впалый живот, а грудь выглядит соблазнительно.
Со спины подходит Клим и прижимается к моей попе своим напряженным естеством.
Я вижу его в зеркале: красивый, мускулистый, гладковыбритый.
Муж скользит ладонями по моему телу, уделяя особое внимание «волшебной кнопочке» между моих ног. Задерживаю дыхание и мгновенно уплываю.
— Регина, я тебя люблю, детка, — хрипло бормочет муж.
Я прогибаюсь в пояснице, и Клим медленно проскальзывает в меня. Я наблюдаю в зеркале за его страстными, торопливыми движениями. Как будто он боится не успеть. Опоздать, потерять меня…
— И я тебя люблю, милый, — кладу обе ладони на зеркало и он, не переставая ритмично двигать бедрами, накрывает их своими руками.
Клим вжимается в меня своим сильным телом, и мне хорошо, классно чувствовать его близость, его запах и поцелуи, которые он щедро рассыпает по моим плечам.
Просыпаюсь от головокружительного запаха ландышей и улыбаюсь.
Это ведь уже было… было со мной!
— Клим? — распахиваю глаза и вижу… Андрея.
Ч-чёрт, это всего лишь сон.
С лица Милованова стекает улыбка — ему неприятно, что я назвала его другим именем.
Между ног у меня липко и яростно пульсирует.
Боже, я безумно возбуждена от этого эротического сна. Грудь тоже мокрая.
Молоко! Мне надо срочно покормить дочь, пока не образовались комки.
— Где малышка?
Вскакиваю с постели и судорожно привожу себя в порядок.
— Она с моей мамой, — отвечает Андрей.
— Я сейчас выйду. Дай мне минуту.
— Но… У них всё хорошо, и мы… — запинается.
— Андрей, выйди, пожалуйста, — добавляю в голос металла.
Неужели он собрался соблазнить меня в это утро?
Между нами ничего не было. Кроме поцелуев, которые он украл у меня дважды.
Моё тело не желает Андрея. Оно страдает по бывшему мужу и генерирует вот такие горячие сны. Ну как, бывшему. Я всё еще Колесникова. Нас не развели, потому что я уехала в настоящий медвежий угол.
Каждый день я думаю: как он там? Живет, наверное, со своей Мариной в нашем доме. И даже знать не знает, что у него родилась дочь. А ей уже три месяца, между прочим. Ищет ли он меня? Вряд ли. Иначе бы нашел, всю планету бы перевернул вверх дном, если бы была нужна ему!
Но не нужна. Остыл. Так бывает.
Обмываю липкую от молока грудь и надеваю чистый халат. Она болит и печет. Кажется, ночью я кормила дочку всего лишь раз.
Выхожу на кухню и встречаюсь глазами с Надеждой Львовной — матерью Андрея.
— Доброе утро, — забираю из её рук малышку. — Почему не разбудили?